Сибирские огни, 2017, №7

146 ВИКТОР РОЖКОВ НАСЛЕДНИКИ КИПРИАНА вать. Царь Бориска, слава тебе господи, Богу душу отдал, а прихлебатели его, лизоблюды все еще вкруг трона царя нового вьются, делишек своих концы, что на виду остались, прячут от взоров людских. — То их окаянство нашего рода, кто в живых еще ноне есть, не ка- сается, род Надеиных честной и к грязи никакой — сыском разным — не примешен! Коробьин зло рассмеялся: —Смотри-ко ты, херувим какой явился! Да злодеяния ваши вМоскве на семь раз переписаны, в края здешни давно есть присланы. И на тебя, и на Дионисия вашего, и на матерь твою Манефу. Изловить вас всех велено беспощадно и беспременно и воеводам, и стрельцам, и казакам, и даже лю- дишкам здешним диким, которые хоть в чем-нибудь под рукой нашей ходят. —Так это, значит, на меня дерево не без причины упало, — догадал- ся Векша. — Вогулы подпилили? — А ты думал! — скривился Коробьин. — Им за дело сие тоже во- евода пермский деньгу посулил… — Брешешь, пес! — замахнулся было на него Векша, но Дионисий успел удержать его руку. — А! Не нравится, не нравится, — теперь уже юродствуя, выкри- кивал Коробьин. — А известно ли тебе, как только мы тебя с Дионисием к воеводе пермскому доставим, он вместе с нами и твою мать отправит… —Отче Дионисий! — взмолился Векша. —Да позволь ты мне волю рукам дать, сего злодеюку боле слушать мне немочно!.. — Сиди себе, сыне, — ответил Дионисий, — с него не мы, Бог пол- ной мерой спросит. И без того тонкие губы Коробьина вытянулись, отчего улыбка вы- шла отталкивающей. Он, видно, окончательно вошел в раж, затрясся весь, замахал руками, бесстрашно наступая на Викентия. — Стрели меня, стрели, жить мне по твоей милости боле незачем… А-а-а! — вдруг не закричал — завыл он и, упав на землю, стал кататься из стороны в сторону, колотя по траве судорожно сжатыми кулаками. Викентий не глядя плюнул, отвернулся, сказал Дионисию: — Подожди здесь, отче. Вон к тому лиходельцу, отче, дело едино есть,— указал он на слугу Коробьина. Дионисий видел, как Викентий, подойдя к Ваське, что-то сказал ему, указывая в сторону, и как тот, придерживая раненую руку, угодливо закивал головой, кланяясь низко-низко, а затем торопливо зашагал вдоль кучно стоявших деревьев и тут же скрылся из глаз. — Там недалече дружок его лежит, мной связанный, — объяснил Викентий, вернувшись. — Поспешаем, отче, покуль они вернутся. Нет у меня желания стрельбишку затевать. — А этот? — спросил Дионисий, указывая на Коробьина, все еще лежащего на траве. — А-а! — презрительно махнул рукой Викентий, повесив на одно плечо свою пищаль, а на другое пищали Васьки и Коробьина и их пояса с дорожными припасами. Ларец в мешке передал Дионисию: — Держи,