Сибирские огни, 2017, №7

11 ТАТЬЯНА КАТЕРОВА ЗАПИСКИ ПЕРЕВОДЧИЦЫ, ИЛИ ПЕТЕРБУРГСКАЯ ФАНТАЗИЯ моментально тестирует. Говорит, что всех видит насквозь, особенно жен- щин, хотя они очень хитрые. У него все просто: раз-два — и в дамки. Или досвидос. — Саша, замолчи! Девочка удивленно пожала плечами: — «Дамки» — это значит прекрасные дамы. Это папино любимое слово. Почему вы сердитесь? В приемной меня встретила красивая и полная афророссиянка, и стало ясно, что моя честь в безопасности. Рядом с этой гематитовой статуей я казалась серой пылинкой. У секретарши были глаза с поволокой, черная, до синевы, кожа, стройная талия, грудь, похожая на знойные холмы, и огром- ные бедра — девушка напоминала венчик мавританского ириса на длинных и мощных стеблях-ногах. Моя женская несостоятельность была налицо. Господин Бронштейн, очевидно, видел сквозь стены. — Снегурка, она пришла? Быстро свари моккачино и проводи ко мне. Однако! На своей территории Вий был джентльменом. Я сглотнула слюну: в те далекие времена экзотический моккачино был моим любимым напитком. — Сейчас, сейчас, Леонид Петрович! — заворковала Снегурка. Она блеснула темным глазом и резко наклонилась, так что коротень- кое платьице уехало на затылок. Когда Снегурка распрямилась, в руке у нее был поднос с одной-единственной чашкой. Грациозно покачивая бе- драми, девушка двинулась в кабинет и пригласила меня пройти следом. — Пришла? Тогда бери. Вместо моккачино Вий протянул мне немецкую книжку. Сесть он не предложил, все стулья демонстративно стояли вдоль стен, вне зоны до- сягаемости. — Трогай, милая, — сказал хам, и я «тронула». Я говорила и читала на немецком и английском соответственно с ше- сти и семи лет и очень хотела поразить Вия. Отомстить за все сразу: и за роскошную девицу в приемной, и за отсутствие стула, и даже за директор- ство. От волнения некоторые слова выскакивали из головы, но я домысли- вала, добавляла, переставляла акценты. Вий периодически поднимал свои красные веки и с интересом на меня смотрел. Потом гаркнул: «Стоп!» —Хорошо сочиняешь. Получилось лучше, чем у этого немца, — без занудства и зажигательно. Я эту книжонку уже наизусть выучил... Ну, не совсем по тексту. И только тут до меня дошло, что Леонид Петрович говорит на чи- стом немецком языке. — Ну чего смотришь, милая? Я тоже университет окончил. И, как видишь, работаю по специальности. Так что из нас двоих профессионал — это я. Ладно, не обижайся. Квартира есть? Нужно чтобы залог был на случай неустойки: я тебя на работу беру. Глядя на эту красную морду, я вдруг поняла, почему матросы и сол- даты взяли Зимний. Наверное, это и есть классовая ненависть. Я встала и пошла к двери: не давать же ему оплеуху, в конце концов?