Сибирские огни, 2017, №7

Ноги едва слушались. Так и норовили разъехаться на льду, сбросить его на мостовую. Только думать о последствиях падения было некогда. Мысли старика были сосредоточены на погоне. Он снова и снова обо- рачивался назад, пытаясь выловить в вечерней толпе лица преследовате- лей. Иногда это как будто ему удавалось. В каком-нибудь крепком, не- дружелюбного вида мужчине, нахально, чуть ли не бегом пробиравшемся сквозь толчею узкой улицы, он признавал охранника обворованного им супермаркета. Тогда сердце в груди старика обмирало, сжималось с осо- бой томительной болью, словно кровь в его жилах превращалась в би- тый хрусталь, царапая и без того износившийся орган острыми кромками. Он даже замирал в такие моменты на месте, не в силах сделать ни шагу. Но мгновение спустя его мнимый преследователь проходил мимо, обдавая Захара Егоровича холодным пренебрежительным ветром, и погоня на- чиналась сызнова. Опять старик убегал, отчаянно стараясь высмотреть позади в хаосе человеческих лиц и фигур того, кто грозил опасностью, и опять обманывался в своих страшных предчувствиях. Так он добрался до арки. Здесь лед шел накатом, и волей-неволей старику пришлось сбавить шаг. Обходя неровный участок, он чуть ли не семенил ногами на месте, проклиная никчемную старость, мешавшую передвигаться быстрее. Как будет глупо попасться в самый последний мо- мент перед спасением, когда до двора осталось лишь несколько метров! Напряжение было так велико, что Захар Егорович буквально чувствовал чью-то руку у себя на спине. Она сжимала лопатку, пригибая старика к тротуару пудовой тяжестью. Еще секунда — и эта рука повернет его к олицетворению закона, от чего он тщетно пытался уйти. Вдруг, словно во сне, где сбывается худший кошмар, кто-то действи- тельно взял Захара Егоровича под локоть. Это была уже не фантазия, а реальность. — Дедушка, вам помочь? — послышался девичий голос. — А? — выдохнул хрипло старик. — Вам помочь? Здесь очень скользко. Сильное жжение — не в сердце, а где-то за ним, за грудиной, — объ- яло грудь старика, распространяясь по телу горячей волной. Он вздохнул и в этот же миг почувствовал приступ такой яростной, такой раздираю- щей боли, что согнулся пополам. Молоко упало ему под ноги, расплескав- шись по тротуару. — Что с вами? Вам плохо? — спрашивал его ставший теперь тре- вожным голос, однако Захар Егорович не мог сказать в ответ ничего. Он задыхался. Как только он делал попытку наполнить легкие воз- духом, из самого средоточия жжения в груди, как из бурлящего котла, стреляли брызги чудовищной боли, принуждая его затаиться. Мир стре- мительно таял, темнел, будто в городе один за другим гасли огни. Гасли вывески парикмахерских и бутиков, фары машин. Они гасли, пока темно- та не стала вселенской — той дикой, первозданною тьмой начала времен, в которой не было ни малейшего намека на свет. Он упал, глухо ударившись головой об асфальт. Но удара уже не по- чувствовал.