Сибирские огни, 2016, №12

81 НИКОЛАЙ ОЛЬКОВ СОЛНЕЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК Да, страшны солдатские сны... И будет там такая молитва: «Взводный! Иван Взводный, Ротный Иван! Помнишь ли ты своих солдат? Помяни их, братьев окопных своих помяни. Выстрой их на поверку, на утреннюю перекличку. Назови по- именно: Алёшин из Курска, Тасмухаметов из Казахстана, Спиридонов из Омской, Корольков из Липецка, Ишмурзин из Башкирии, Гарифуллин, Момоджанов, Тенгляшев... И ничтожно мала душа твоя, ибо довольно наперсточка пороха, сгоревшего во вражьем патроне, довольно пронзи- тельной пульки, чтобы сжечь ее чуть большим мгновением, потребным для сгорания того пороха...» Иван замолчал, взял со стола свой бокал, налил и поднял: — За них, за моих бойцов. 16. Антонина Пантелеевна выбирала момент, когда Иван не работал за столом в своей маленькой комнатке, и принималась делать уборку. Конечно, смотрела рукописи… И вдруг споткнулась о «Храм на кро- ви». Неприятно екнуло сердце: после возвращения из поездки на свой Волховский фронт Иван говорил, что роман этот будет писать в конце жизни. Так и сказал: «В конце жизни». Тоня хотела переспросить, как он определит этот момент, но из суеверного страха воздержалась. И когда на вечере в день 50-летия он вдруг начал рассказывать эпизоды для буду- щей книги, она заволновалась. Через несколько дней после юбилея она спросила: — Ваня, как твое сердце? Ты во сне стал стонать. Болит? Иван Михайлович признался: — Горит вся грудина. Боль небольшая, а работать-то мешает. —Я вижу, что ты за «Храм» взялся. Помнишь, обещал, что в конце жизни? Отложи, есть ведь другие темы. Он приобнял жену за плечи: — Есть, но эта не дает мне покоя. Ты не переживай, я пока не пишу, думаю, вспоминаю. Она заглянула ему в глаза: — Ваня, а на столе листок? Иван улыбнулся: — Проба пера. Поискал варианты начала. Все, успокойся. Через неделю Антонина увела мужа на прием к кардиологу, и Ерма- кова положили в стационар. Врачи запретили больному читать и писать, но нельзя запретить думать. Приходя после работы в палату, Антонина Пантелеевна видела Ивана, лежащего с закрытыми глазами, думала, что спит, пробиралась осторожно к кровати, но он говорил: — Я не сплю. Как дома? — Все хорошо, мама здорова, придет к тебе завтра, ребята тоже… Иван нервничал: