Сибирские огни, 2016, №12

47 ГЕННАДИЙ ПРАШКЕВИЧ РУССКИЙ ХОР посмел?» С улыбкой утираясь, Фёдор Матвеевич произнес: «С виктори- ей тебя, Пётр Алексеевич!» И голову опустил как бы виновато. 48. «Преклоняйте, шведы, главы, день победы на Руси, наблюдайте све- точ славы...» Дальше в виватном канте, сочиненном Зубовым-младшим, шел длинный ряд непристойностей, от которых государь изумленно выкатил и без того выпученные глаза. «В этой позе, только в этой, дерзко шведа на- клоня...» Это в какой такой позе? Спрашивая, конечно, понимал, о какой такой позе идет речь, пусть шведу и впредь неповадно будет. Топорщил прокуренные усы, узнав, что еще до баталии экипаж фрегата «Святое пророчество» был сильно поражен дристуном, стал немощным, не успев подойти к берегу освежиться. Посильная помощь неба. «Вар финс тоале- тер». Фрегат и в Неву вошел в темном облаке запахов. «Воды чистой Иппокрены не запачкай, страшный монстр...» Непристойности, непристойности. Несколько добрых слов и опять непристойности. Как так? Даже офицеров шведских называли лосями, просто юю. «Финоботническа слава не умолкнет никогда...» И про сви- нью пели, и про то, что гюйс русский перекрыл наконец желтый крест на синем поле. «Уж не могут орды... (непристойность) рушить свет и тиши- ну...» Здесь особенно часто звучали бесстыдные слова, образуя совсем невозможные сочетания. «Мы ликуем. Славы звуки... (непристойность) чтоб враги могли узреть...» И дальше про жен шведских, к чему должны быть готовы, когда к низким берегам подойдут русские десантные галеры. И конечно... (непристойность) совсем уж непременно... (непристой- ность) в общем, лучше не говорить. «Расправляй, орел российский, златотканые крыла!» 49. Летом государь хотя бы несколько дней проводил в Петергофе. Сиживал на террасе маленького дворца, курил трубку, любовался морем и видневшимся вдали Кронштадтом. Иногда выходил на террасу в мундире шаутбенахта — со звездой и голубой орденскою лентой через плечо. Зубова-младшего привезли к государю днем. Сразу увидел кригс- комиссара среди офицеров, окружавших царя-императора, ничего хоро- шего не ждал, ведь не убит, не искалечен, страшного сходства не утерял, но взгляд выдержал. «Как сумел совершить такое?» «Единственно с Божьей помощью». Пленных в первый же день сдали коменданту Кронштадта, себе Зу- бов-младший оставил раненых француза, бомбардира Васильева и плен- ного шведа — тенор, бас, баритон. Хороших голосов в хоре всегда не хва- тает. Кригс-комиссару господину Благову смиренно сообщил: «Может,