Сибирские огни, 2016, №12

23 ГЕННАДИЙ ПРАШКЕВИЧ РУССКИЙ ХОР в котором конец мелодии опять и опять переходил бы в самое начало и бесконечно тянулся бы звук низкий, басовый, жалоба, стон, — бурдон, одним словом. Слушая Ганса, Зубов-младший думал иногда, что, родив- шись, молчал он, наверное, только потому, что сразу услышал донесшу- юся до него музыку. Теперь еще больше полюбил хорал, могучее хоровое песнопение во славу всего святого. Не портовых же шлюх славить. Когда Ганс с любопытством спрашивал: «Ты зачем в Пиллау?» — Зубов-млад- ший неизменно с уверенностью отвечал: «Учусь многому». В портовом трактире Зубов-младший полюбил сидеть у окна. Прислушивался к голосам, думал, дивился тому, что с ним проис- ходит. Вспоминал Зубовку, Томилино. Лес, озеро, гуси, всякое такое, но поскотина завалилась во многих местах, повозки и телеги тонут в грязи, скотина снулая, у нее свой резон выглядеть снулой. И на польских землях наблюдал такую неустроенность, и Венеция прогнила. Зачем уезжать в чужой сырой город, если в Томилине можно дворы почистить, и сразу солнце иначе начнет светить. Если разобраться с соседями, то ездить во- обще никуда не надо, любуйся сытой скотиной, построй хор. С этими мыслями Зубов-младший отправил пакет кригс-комиссару господину Благову — с нарочным. Подвел в отчете итог тому, чему научил- ся в Венеции и в Пиллау, получалось, правда, немного. Больше мысли по Уставу. «Ежели офицер товарища своего дерзнет бить руками или просто на берегу, тот будет лишен чина на время. А ежели кто на корабле сие учи- нит, тот лишен будет чина и написан в матрозы на такое время, как во суде определено будет». Конечно, знание Устава — большое дело, сам кригс- комиссар говорил. Ну а чертежи кораблей — этому Ипатич выучился. Такие мысли успокаивали, ободряли, а тут очень ко времени Ганс на- пел гимн Пиллау, в котором Зубов-младший обратил внимание на слова: «Шторм от норд-веста янтарь приносит». От слов этих, как от нежных видений далекого Томилина, сердце защемило неясностью, ведь не только чудесный янтарь приносит шторм от норд-веста, но и разбитые корабли, груды водорослей, утоплые души. Иностранные матрозы шумели за со- седними столами. «Глория Шверидж!» Бог с ними, со шведами. Ипатич негромко напоминал: «Это офицеры прибыли на новый корабль, кото- рый скоро спустят на воду». Даже утвержденное название корабля знал: «Santa Profetia», то есть «Святое пророчество». Зубов-младший терпеливо ждал сообщений от кригс-комиссара. Однажды вечером в портовом трактире органист Ганс подробно объяснял Зубову-младшему и Ипатичу интересную вещь: оказывается, фуга строится вокруг короткой мелодии — темы. Ну, в октаву, не выше. И длинной может быть только в том случае, если имеет характер. А ря- дом вдруг громко уронили посуду, раздался глухой вскрик и сразу звон бьющегося стекла. «Не оборачивайся, барин». «Да почему не оборачиваться?» Ипатич засопел, затрудняясь ответить.