Сибирские огни, 2016, №12

22 ГЕННАДИЙ ПРАШКЕВИЧ РУССКИЙ ХОР 30. Ушли в ту же ночь. Ипатич глобус унес с собой. В порту устроились на немецкий корабль. После долгого морского перехода нашли в Пиллау трактир с госте- выми комнатами — на Раулештрассе у третьего причала. Комнаты низкие и темные. Вселяя гостей, хозяин по имени герр Хакен, что означало Крю- чок, и он был согнутый как крючок, спросил: «Может, вы лучше любите охоту?» И с особенным уважением расположил увезенный из Венеции глобус на широком подоконнике. Изразцовая печь в синих птицах, каморка для платья. «Неужто в таких комнатах не происходит ничего удивительного?» «Непременно происходит, — охотно кивал герр Хакен. — К при- меру, лет десять назад один тихий путник, заночевавши здесь в одиноче- стве, проснулся совсем живым». Стали жильцами герра Хакена. В прихожей, как прежде, спал Ипатич. Только теперь не дешевой тресковой рыбой пах, а столярным кле- ем, стружками, плотницкий инструмент перенес на верфь. Герр Хакен, Крючок, поглядывал на гостей странно, но вид круглого глобуса его сразу умиротворил. Из душевного расположения повел Зубова-младшего гу- лять. Указал к востоку от горы Пфундбуденберг деревню Старый Пил- лау, далее поселок Вограм в несколько деревянных домиков и на берегу тихого залива деревню Камстигалль. К заливу тянулась отмель с камен- ной крепостью и оборонительными рвами. Над лагунами торчали мачты, как голые деревья. И это вдруг снова зазвучало музыкой. Рассказал герр Хакен про Фишдорф, это возле крепости, и про длинную песчаную косу Нерунг, за которой серело море. Указал здание казенной почты на Лицентштрассе, деревянную лоцманскую башню, ба- раки для морского гарнизона. На рейде высились боевые корабли на- званиями «Доротея» и «Руммельпотт», там же раскачивалась шнява «Литауер Бауер». От этого снова музыка зазвучала. Не зря, совсем не зря король Пруссии Фридрих I называл Пиллау своим маленьким Ам- стердамом. Низкие пески, кустарник, перелески, обдуваемые ветром. Под горою на развилке двух узких дорог стояла немецкая кирха. В кирхе служил органист Ганс, с ним Зубов-младший в три дни сдру- жился. Бледные волосы, бледная кожа, бледные, будто выцветшие глаза, но в глазах — отсветы, тоже бледные. Певчие, скрипачи, клавесинисты — Ганс в Пиллау всех знал. Любил играть пьесы некоего Баха — учителя певческой школы при церкви Святого Фомы в Лейпциге. Ноты при- возили по специальному заказу, ими Ганс дорожил. Привлекло Зубова- младшего и то, что Ганс страстно мечтал сочинить бесконечный канон,