Сибирские огни, 2016, №12

20 ГЕННАДИЙ ПРАШКЕВИЧ РУССКИЙ ХОР Некоторое время сидели при свечах молча. «Но раз похож, значит, кто-то знает персону?» «Конечно, знает. Только нам-то как догадаться, барин?» «Может, на Долгорукого похож? Или на Петра Андреевича графа Толстого? — даже плечом передернул. — А то на Шереметева?» «У графа Петра Андреевича брови черные, густые, вперед торчат. АШереметев стар, сам знаешь. А Долгорукий шумен, ничем ты не схож с ним». «Ну ладно, хватит гадать, что да кто, — решил наконец Зубов- младший. — У нас кошт заканчивается. Завтра отошлешь в Петербурх все пакеты». «Не делай этого», — упал на колени дядька. «Нам скоро жить не на что будет». «Я зарабатываю на верфи». «И этим жить?» — удивился Зубов. «Лучше так жить, барин, чем отправлять пакеты. Пока не знают в России точно, где мы с тобой находимся, преследовать нас не могут. Я скоро до конца разузнаю одно дельце, тогда отправим». «Какое еще дельце?» «Плотников посылают в Пиллау в прусскую землю». «Эко чем удивил. Плотников и ранее гоняли по всей земле». «Я тоже дал согласие ехать». «Как смел?» «В Пиллау, барин, большой корабль заложен». Зубов-младший молчал. Не играла в нем больше музыка, и язычок свечи низко нагинался в его сторону, будто укоризненно тыкал. «Мало ли ныне заложено кораблей курфюрстом». «Давно говорят о четырех новых, но они еще не заложены, а этот уже строится, только оплачивается не курфюрстом. В то время как курфюрст под- держивает нашего государя в намерениях против шведов, заложен-то корабль как раз для шведов, барин, и, будучи спущен со стапелей, уйдет к шведам». «Это важные новости, если не врешь». Ипатич опять упал перед Зубовым-младшим на колени. «Поднимись и не делай этого более, — приказал Алексей. — Может, все не так. Курфюрст давно собирается строить флот, но свой, дружеский государю, мало ли что болтают пьяные плотники». «Не плотники болтают. Сам видел важных господ, они говорили по- немецки, а я лучше знаю немецкий, чем италийский, сам меня вразумлял. Говорили важные господа, чтобы ускорить спуск корабля в Пиллау». «Да нам что до этого?» «Ты сам клялся, барин. Ты сам обещался всю жизнь служить госу- дарю, не запамятовал ли? Вино красное тебе стало часто темнить голову. Ты сам клялся везде и во всяких случаях интересы государя предостере- гать и охранять и извещать, что противное услышишь и все прочее, что к пользе государя по христианской совести без обману чинить. Так что, барин, нельзя нам пока писать в Петербурх. Ни о нашем нахождении, ни о корабле для шведов».