Сибирские огни, 2016, №12

160 ВСЕВОЛОД ИВАНОВ ПРОСПЕКТ ИЛЬИЧА не оскорбить достоинства горожан, которые проявили удивительное му- жество и, естественно, несколько возгордились. Гордость эта — настоя- щая гордость, и ее стыдиться нечего, а даже и наоборот… Естественно, что Матвей находил объяснения, почему генерал Гор- быч все время пьет воду и лицо у него серое, и он твердит постоянно, что не любит радио. Матвей, правда, сам всегда волновался, когда выступал на заводе по радио, а тут ведь не только на весь город, а чуть ли не на всю страну…Тем не менее он был спокоен. Он стоял в коридоре, пол которого был покрыт толстым ковром, и где все говорили шепотом. Лампочки, — красные, синие, — то и дело вспыхивали над головой, освещая серое лицо генерала. Знакомая песня неслась из рупора. — А ведь это Вольская поет? — сказал Матвей. Генерал вдруг заторопился и увел его в комнату, где обычно ожида- ли своего выхода дикторы. Он плотно закрыл дверь и, приблизившись к Матвею, начал было: —Матвей Потапыч, нам нужно переговорить. У меня такое мнение, что лучше быть... Вошел секретарь обкома Стажило. Здороваясь с генералом, он сказал: — А вы что такой? Может быть, рассчитывали, партия опоздает и первой выступит армия? Нет, где-где, а на радио мы выступаем первые! Он рассмеялся, ласково глядя на Матвея. По всему было заметно, что он крайне доволен и Матвеем, и генералом Горбычем, и всем течением дела. Сам он не курил, но папиросы привез с собою. Он угостил Матвея и генерала, а затем стал рассказывать, как превосходно прошел вчера кон- церт певицы Вольской. Говоря о концерте, он лукаво посматривал на Матвея, и тот стал оправдываться, что не смог приехать: дело в том, что секретарь прислал ему билеты, а Матвею надо было сидеть в ту ночь за чертежами. Генерал, тоже посмеиваясь, сказал: — Вот я и пришел к мысли, что лучше быть водевильным генералом, чем оставлять людей без счастья. Матвей, не понимая их, сказал: — А чего вы бьетесь за тот концерт? Пойдем сейчас в студию и по- слушаем Вольскую. Дверь приоткрылась. Диктор сказал торопливо: — Товарищи. Концерт окончен! Через две минуты ваше выступле- ние. — Видишь, Матвей Потапыч, опять опоздал, — сказал, смеясь, ге- нерал. —Признаться сказать, удивительный ты человек. Сделай милость, скажи, почему ты такой большой любитель другим устраивать жизнь, а на себя талант этот не применяешь?! — Уж куда лучше как применил... — Товарищи, товарищи!.. — торопил диктор. Стажило и генерал Горбыч вышли. Матвей затянулся последний раз папироской и стал искать глазами пепельницу. когда он, погасив папи- роску, обернулся к дверям, на пороге их он увидел Полину. Она была в длинном белом концертном платье, — и лицо ее белее платья.