Сибирские огни, 2016, №12

151 ВСЕВОЛОД ИВАНОВ ПРОСПЕКТ ИЛЬИЧА пожилой, с маленькими ушами, был заметно бледен. Он глядел на Мат- вея так, словно ждал от него, что тот прикажет поворачивать к городу. Матвей, не обращая на шофера внимания, сказал, садясь рядом с ним: — Двигай! — Куда, Матвей Потапыч? — А все туда же! «Но куда? — хотелось спросить Силигуре. — Куда вы мчитесь, кого вы ловите, Матвей Потапыч?» Однако же спросить было явно не- возможно, да притом скачка эта начала нравиться Силигуре. Ему каза- лось, что они мчатся среди боя, но так умело, что не могут наскочить ни на пехоту, ни на артиллерию противника. Естественно, что ему, как библиотекарю, пришли на ум разные литературные реминисценции. То он вспоминал Фабрицио на поле при Ватерлоо, то Пьера при Бороди- не, а то, глядя на воспаленные глаза Матвея, ему чудился тот таинствен- ный жюльверновский капитан, который без компаса ведет свое судно к полюсу, руководствуясь только одним своим неистощимым страстным стремлением розыска. А кого ищет Матвей? Почему он вдруг приказывает вести машину прямо на огонь? А то внезапно мчится от огня, будто его охватил страх неудержимый. Зачем? Куда? Из-за кустов выскакивают дозорные, смотрят на пропуск. Иногда подходит какой-нибудь командир, подсаживается на свободное место в машине и говорит что-то, стараясь перекричать канонаду. Однажды между сосен пронесся самолет. Шофер остановил машину. Все трое упали в канаву. Самолет выпустил по машине очередь и опять унесся за сосны. Оказалось, что это немецкий разведчик. Силигура, потный от испуга, лежал в канаве. Легкий ветерок поше- велил деревья. Тихий, насмешливый слегка шепот пробежал по хвое. За- тем ветки выпрямились, и еще гулче на востоке забились взрывы, словно выбрасывая куда-то в сторону, далеко, гигантские комья земли. Когда они сели в машину и Силигура пощупал сукно сиденья, уны- ние и томящая слабость, охватившие его было в канаве, опять исчезли. Он улыбнулся с важностью — затем, что понял, куда и к кому стремится так страстно Матвей. Он стремился к полковнику фон Паупелю! Он знал, где этот полковник! Он найдет его — и именно живого, а не мертвого! И чем больше Силигура рассматривал Матвея, тем увереннее укре- плялся в своих предположениях. Матвей имел все основания корчить из себя просто вельможу, а не кого-либо меньше. Когда слышался особенно тяжелый залп орудий на востоке, пробивающих себе дорогу среди немец- ких колонн, лицо Матвея светлело, будто это стреляли не орудия, а падали тяжелые оковы и — рухнули стены темниц! Стали попадаться навстречу машины и повозки с ранеными. Тела убитых обжигали сердце, как молнии… Затем встретилось немецкое укрепление.