Сибирские огни, 2016, №12

115 МИХАИЛ ЧЕРНЕНОК НА ПЕРЕКАТЕ вольно поехал работать на самый трудный перекат таежной реки, где в на- стоящее время добросовестно выполняет обязанности бакенщика. О том, как «доброволец» блистательно завалил приемные экзамены, в заметке не упоминалось. — Везучий ты, друг, — усмехнулся Жора. — А обо мне ни одна га- зета ни разу словом не обмолвилась. Неприметный я человечек. Да разве на этом Ноевом ковчеге отличишься... — Сдай пустые бутылки и на вырученные деньги купи новый паро- ход, если этот не нравится, — иронично улыбнулся Костя. — Тогда о тебе все газеты разом заговорят. — Брось смешить. Бутылкам конец. В этот раз, как мы с тобой громко повеселились, разоблачил меня капитан и конфисковал водочные остатки. С той поры капли в рот не беру. — Радист вздохнул. — Может, это и к лучшему. Поправлю здоровье да махну снова в Одесскую море- ходку поступать. Без бодуна любую медкомиссию пройду, а экзамены по шпаргалкам сдам. —Шпаргалки — дело сомнительное. Учить надо, — сказал Костя и тут же подумал, что за время пребывания на перекате сам ни разу не за- глянул ни в один учебник. — Авось и подучу малость. У Бога еще дней много. Газету можешь забрать на память. — Я и без нее свой героический поступок не забуду. — Ну как хочешь... «Пионер» уныло затянул отходной гудок. Попрощавшись с ради- стом, Костя выбежал по трапу на берег. Густо задымив длинной трубой, пароходик отчалил, выплыл на фарватер и замолотил дальше. «Через неделю он прокоптит обратно, и до весны его не будет, — подумал Костя. — Полгода втроем, в дикой глуши. Засыпанная снегом избушка, тишина и угрюмая, неприветливая тайга, придавленная се- рым, холодным небом». От этой мысли стало тоскливо. Захотелось по- скорее достать из-под кровати рюкзак с учебниками, запихать в него немудреные вещички и, дождавшись «Пионера», распрощаться с пере- катом. Вечером после ужина Стебелев спросил: — Чего скис? Опять затосковал? — Затосковал, — признался Костя. — Прикидываю, не смотать ли отсюда удочки, пока не поздно. — Да ты чего, Константин? — удивился Тазарачев. — Зимой у нас тут жизнь вольготная. Уроки для вступления в институт сможешь учить круглыми днями. Если голова устанет, с ружьем на рябчиков в тайгу схо- дишь, зайчишек погоняешь. Можно и подледной рыбалкой заняться. Соскучишься по людям — становись на лыжи да в Притулино. Вдоль реки за полдня добежишь... Неожиданно где-то выше переката послышался подходной сигнал плотовода. Обычно плоты проходили перекат утром или днем, поэтому