Сибирские огни, 2016, №12

109 МИХАИЛ ЧЕРНЕНОК НА ПЕРЕКАТЕ взвыли диким воем. Гурьбой кинулись к участковому. Тот за седую голову схватился. Участковым тогда был Николай Иванович — здоровенный ве- ликан из бериевских энкавэдистов. Собрал он в леспромхозовском клубе вроде бы общественный суд. Усадил беспутных девок на сцене и сиплым басом начал их чихвостить за аморальное поведение. Одна жгучая брю- нетка с толстыми ляжками, закинув ногу на ногу, слушает и улыбается. «Тебе отчего весело?! — набросился на нее участковый. — Почему вме- сто работы на производстве бездельничаешь?!» Она без тени смущения ему в ответ: «А что мне прикажете делать, гражданин начальник, если я за всю свою жизнь, кроме кошелька да мужского причиндала, ничего в руках не держала?» В клубном зале будто бомба разорвалась. Мужики впали в неудержимый хохот. Бабы с визгом бросились к сцене, готовые растерзать своих конкуренток. Словом, общественный суд превратился в трагикомедию. Не успели разобраться с тунеядками — «Смелый» привез мужиков- тунеядцев, заарканенных где-то на юге державы. Как и столичные девки, тоже молодые, холеные трутни. Малость оглядевшись, темпераментные южные самцы стали напропалую охмурять притулинских бабенок. Тогда подловили ночью самого активного секс-гангстера, Вахтангом его звали, и так изувечили, что любитель острых ощущений скончался, не приходя в сознание. Виновных, разумеется, не нашли. Уже после смерти Вахтанга у леспромхозовской кассирши Нюры Хомутовой родился чернявый маль- чик с грузинским носом. По документам он стал Георгием Вахтанговичем Хомутовым, а по прозвищу — Грузин. Гоша, видать, удался в блудного папу. Еще восемнадцати не исполнилось, а он уже полпоселка холостячек перещекотал. Последнее время прилип к Дуське Остарковой. Дура ры- жая прикормила его в чайной шашлыками да рислингом. — Остарков об этом знал? — Догадывался, конечно. Однажды на рыбалке мне заявил: «Эх, Серёга, были бы деньги, смотался бы я из этого бардака куда глаза глядят. Пацанов вот только жалко. Погубит их, потаскуха, без меня». Вспоминаю тот разговор и думаю: не схлестнулся ли Борис с Грузином? Гоша хоть и юнец, но ростом вымахал под два метра. А худощавый Боря был метр шестьдесят пять вместе с кепкой. При таком раскладе поединок мог кончиться явно не в пользу Бориса... — Дроздецкий вздохнул. — Такие вот, с позволения сказать, «версии». Главное, трупов нет. А без трупов нет убийц и любые предположения строятся на песке. — Заинтриговал ты, Сергей, меня, — сказал Костя. — Долго в Притулине тунеядцы жили? — Больше года. Поодиночке, друг за дружкой, все отсюда смота- лись. У нас ведь как дела делаются?.. Вышел новый указ — сразу шум, гвалт, суета. Ура! Вперед за орденами! Пошумели, поволновались — и как будто не было никакого указа. Время течет, а ничего не меняется. Лишь изломанные людские судьбы да заброшенные лагеря, как шрамы, на грешной земле остаются.