Сибирские огни, 2015, № 12

97 НАДЕЖДА ГЕРМАН ДОМ, ГДЕ РОЖДАЮТСЯ РАДУГИ голубей хватит, но еще и останется на маленькую подушку для куклы… или даже на перину. Похоже, что кто-то ощипал себе курицу на обед, а перья бросил прямо за забором. Чтобы собрать все это богатство, никаких карманов, разумеется, не хватает. Так что приходится выбирать только самое лучшее, самое белое и пушистое. И складывать прямо в задранные подолы. Оказалось, что теперь до Санькиного дома идти в два раза ближе, чем до Викиного. — Айда ко мне! — говорит Санька. Ну, айда так айда. Вика спорить не стала. * * * Санькина бабушка увидела их. — Ой, — говорит, — вот и девки наши заявились. Да еще, никак, в подоле принесли! Ну-ка, показывайте, чего там у вас? Санька с Викой показали. Жалко им, что ли… Пусть бабушка уви- дит, сколько они всего ценного нашли, и тоже порадуется! Бабушка глянула. — Фу, — говорит, а сама морщится. — И где вы этой гадости на- хватали? Не иначе… дохлую курицу ощипали, которая со вчерашнего дня на помойке валяется! — Никого мы не общипывали! — мотает головой Санька. — Мы это совсем в другом месте, на дороге нашли. Они сами по себе валялись... просто так, без дохлой курицы. Трудно сказать, поверила им бабушка или нет. Сильно ругаться она, в общем-то, не стала. Но зато все-все перья (а сколько их было, эх, и все такие красивые!) велела сейчас же пойти и выбросить в туалет. Жаль, конечно, но что поделаешь, бабушку надо слушаться. * * * Санька пошла провожать Вику домой. Не тащиться же ей одной в такую даль. Шли, шли… Потом Санька спрашивает: — Ты, когда вырастешь, кем будешь работать? — Я буду доктором, — отвечает Вика. — Буду всем температуру мерить, уколы ставить и лекарства выписывать. А ты? — А я… Санька еще никому этого не говорила, но, кажется, она уже точно знает, кем будет. Моряком! Настоящего моря ей ни разу в жизни видеть не довелось. Но зато однажды, давно, когда ей было четыре года, она видела живого взаправ- дашнего моряка. И даже не одного! Все три моряка были в красивой мор- ской форме, с большими синими воротниками. А на голове у каждого была надета белая бескозырка.