Сибирские огни, 2015, № 12

81 НАДЕЖДА ГЕРМАН ДОМ, ГДЕ РОЖДАЮТСЯ РАДУГИ — Ладно, живите, пока я добрый! Вообще-то, в этой жизни чего-чего только не приходится про себя самого выслушивать. Нельзя же все принимать близко к сердцу и рас- страиваться. Лучше уж плюнуть, махнуть рукой и сделать вид, что тебе это все до лампочки. А Санька, дурочка, ничего не понимает, вот и за- водится с пол-оборота. Даже на Акулявну обижается, как будто бы сама себя в далеком и счастливом детстве так не называла. Спросишь: — Как тебя зовут? Отвечает: —Шанакулявна, — Александра Николаевна то есть. В общем, можно считать, что Акулявна — это отчество. А кто ж оби- жается, когда его называют по отчеству? Папа, например, своего началь- ника всегда называет по отчеству: Касьяныч. И тот ничего, доволен. Или опять же бабушка: разве в деревне кто-нибудь называет ее полностью — Серафима Константиновна? Нет, конечно. Потому что, пока все это полно- стью выговоришь, как раз ночь наступит. Даже на посидеть на лавочке и поговорить времени не останется. Вот все и зовут ее для удобства — Кон- стантиновна, Констинна, а кто и просто — Стинна. Бабушка ни на кого за это не обижается. А Санька, видишь ли, такая цаца, что ей уже и обидно! * * * Итак, Олег пришел домой от друга Вовки в приподнятом настрое- нии. И вот он говорит своей младшей сестренке Саньке: — Слышь, Акулявна, хочешь, я покажу тебе, где раки зимуют? И кузькину мать тоже могу показать, если очень попросишь. Но Санька — она ведь дура дурой! Не хочешь — так и скажи: «Не хочу!» А то разинула рот шире ворот и орет как зарезанная: — Я бабушке расскажу, как ты по кузькиной матери ругаешься! Она тебе еще не то покажет! А что, собственно, бабушка может показать такого интересного, чего Олег ни разу не видел? А противная девчонка вконец обнаглела, сидит на крылечке, на пе- рилах, ногами болтает и рожицы корчит своему старшему брату. Может, она в ухо хочет? Олег так и спросил: — Санька, ты в ухо хочешь? — Ах, ты так! Ты еще и драться! — верещит Санька, как будто кто- то и в самом деле собирается ее убивать. —Ну все, теперь ты точно полу- чишь! Санька показала Олегу язык и убежала в дом. Бабушке жаловаться, ясное дело, куда ж еще. Санька убежала, а Олег остался. Сидит на крыльце, думает. «Сей- час, — думает, — бабушка прилетит… как аэроплан с моторчиком: жу- жу-жу, тыр-тыр-тыр! Или не прилетит? Вдруг у нее сегодня нелетная