Сибирские огни, 2015, № 12

67 ВЛАДИМИР СВЕТЛОСАНОВ «ВЫХОДИЛ ИЗ ГЕНУИ КОРАБЛЬ...» * * * Какому-то Баренцу вздумалось море открыть, Отмычкою мачты, мечтою о встречной волне. Послушай: далеко-далеко мне выпало плыть По этому морю во сне. Я фьорды увидел, я видел, как рыба ведет Потомство в лагуны, шепча плавниками над ним. Послушай: глубоко-глубоко залег и течет С норвежской сноровкой Гольфстрим. То с криком промчится к Шпицбергену стая гагар, То высунет морду тюлень, удивительный зверь. Послушай: высоко-высоко есть птичий базар, Чего только нет там, поверь. Цветов романтических завязь, заветная песнь, Арабские сказки, Синдбад, Гумилёв, Аладдин. Армянское что-то в фамилии Баренца есть, Наверное, был армянин. * * * Поищи моих слов за окном, когда ночь посветлеет, И луна округлится, и снова прохладой повеет; И поспрашивай, если проснулась и если не спится, Не слыхала ли их, пролетая над городом, птица? Может, дикие голуби? Может, летучие мыши? Все равно ты должна, если хочешь, хоть что-то услышать. Ты меня болтуном называла, увы, не напрасно. Я, болтун по призванью, глаголю на благо согласных И не ведаю, что я творю, и не помню различий, — Стихотворная речь для меня выше всяких приличий. Родовое поместье тоски за высокой оградой. Суждены тебе эти стихи бессловесной наградой.