Сибирские огни, 2015, № 12

52 АЛЕКСЕЙ РЯСКИН ЗАПРУДСКОЕ — Я у ней была надысь. Сильно, говорит, болею. Как будто, гово- рит, кто пепла в грудь набросал. Чует, что недолго уж осталось. — А говорят еще, собаки-то дохнут на Дырванке, — то ли сказала, то ли спросила Федосья. — Сожрали чего-нибудь, вот и дохнут, — объяснил Федот, хотя в глубине души сам не верил в такое объяснение. — Издохли собаки, — подтвердила Анылка. — Все она ворожит. Вздохнув, старуха встала и пошла дальше. АФедот и Федосья долго еще сидели и думали о том, что смерть ко всем приходит одинаково: и к праведникам, и к колдунам. Хрупалка чувствовала близкую смерть. Ей казалось, что весь воз- дух смердит ею. И собаки в округе действительно издыхали по ее вине. Колдунья, как все в Запрудском, знала, что именно собаки, чуя больно- го человека, воем зовут смерть поскорей забрать его. Потому как, если смерть не приходит вовремя к тому, к кому должно ей прийти, болезни умирающего могут перейти и на тех, кому еще отпущено жить. Хрупалка, не давая себе отчета, уморила всех соседских собак, опасаясь услышать предназначенный ей вой. Всюду ей виделись гниение и прах. Колдунья целыми днями жевала полынь, чтобы хоть как-то отбить запах скорой кончины. Но запах не уходил. Окончательно она убедилась в неизбеж- ности своей участи, когда однажды, открывая замок на двери дома, вдруг обломила ключ. Старуха долго смотрела на обломок ключа в своей ладони, чувствуя, как страх, исходящий откуда-то из живота, смешивается с рав- нодушием, заполняющим все ее тело, рождая что-то новое, незнакомое. Дом больше не хотел принимать ее. А когда дому ты больше не нужна, остается лишь одно место, куда ты можешь уйти — в свою могилу. Старая ведьма все это знала. Постояв немного у запертой двери, она пошла про- сить кого-нибудь из мужиков помочь попасть ей в дом. После Хрупалка до самой ночи сидела во дворе, кормя кур. Старуха зачерпывала пшеницу из ведра и бросала по одному зернышку, называя при этом каждый день своей жизни. Все, начиная от того дня, когда она родилась, и заканчивая днем сегодняшним, когда она обломила ключ в замке, — все было броше- но курам. Ведьма не забыла ни одного дня, ни одной ночи. Посмотрев в ведро, она увидела на дне семь маленьких зернышек. Это были дни, ко- торых она еще не могла назвать. Дни, которые ей еще осталось прожить. С того дня здоровье Хрупалки стало ухудшаться с каждым часом все быстрее. Казалось, что она вянет изнутри и куски ее плоти, обла- мываясь где-то под кожей, падают вглубь нее, оставляя внешний облик прежним. Она все реже выходила из дому — видения, мучившие ее, были куда ужаснее тех, что преследовали остальных жителей деревни. В сущ- ности, Хрупалка уже почти не видела окружающего мира — перед ее глазами разворачивался мир, граничащий с этой жизнью и следующий за ней. Время от времени она визжала так, что у младенцев из домов, стоящих неподалеку, седели ресницы. «Это ее бесы топчут», — говорили люди друг другу. По ночам все Запрудское слышало, как ведьма про-