Сибирские огни, 2015, № 12

51 АЛЕКСЕЙ РЯСКИН ЗАПРУДСКОЕ Сашка Последов целых два дня безжалостно стегал вверенных ему коров кнутом, пока не забил двух до смерти. Обозлившиеся мужики рва- лись побить незадачливого пастуха — и побили бы, если б не подоспев- ший Калатушкин. После долгих и невразумительных объяснений стало ясно, что два дня облако жирных, с мужскую ладонь, слепней преследо- вало деревенское стадо. Сашка изо всех сил старался прогнать паразитов, размахивая кнутом направо и налево. Итогом этих размахиваний стала гибель двух коров, израненное вымя еще у четырех и обломанный рог у быка Сашки Демона. Правда, как потом признался Демон, это он сам не- чаянно сломал быку рог, пытаясь завести того в сарай. В общем, история с Сашкой Последовым могла бы закончиться плохо, тем более что следов укусов слепней на коровах не нашли. Однако все вынуждены были при- знать: вины пастуха в сделанном нет. Виноват морок, охвативший всех жителей Запрудского. Даже сам Калатушкин, поначалу усомнившийся в подобном объ- яснении, в конце концов поверил: в деревне творится что-то странное. Участковый тоже не избежал видений. Сразу же после разговора с По- следовым он поехал к себе домой. Калатушкин ехал, целиком погрузив свой разум в размышления о происходящем, и потому, когда на его пути вдруг возник какой-то чумазый ребенок, все, что он успел сделать, это закричать и свалиться в канаву. Оглянувшись, никакого ребенка Кала- тушкин не увидел, дорога была пуста. Только колесо велосипеда уныло крутилось, будто не желая останавливаться. С трудом встав, участко- вый почувствовал сильную боль в руке. Как выяснилось позже, это был перелом. Вернувшись с уборки сена, Федот Захаров, не заходя в дом, сел у крыльца. Лицо его было уставшим и каким-то позеленевшим. — Что с тобой? — кинулась Федосья, увидев, что мужа тошнит. Федот утерся, выпил воды и рассказал все жене. Оказалось, что его вот уже третий день преследует какая-то нечисть: мерещится ему то под кустом, то в траве, то еще где какой-то отвратительный то ли котенок, то ли щенок. Федот утверждал, что вид у зверька такой мерзкий, что про- сто рвота одна, да и только. Шерсть у него взъерошенная и скользкая, будто он только что на свет народился, глаз один на месте, а другой под ухом, три лапы и хвост как будто переломанный. Просто падаль какая-то неземная! И как только Федот идет куда-нибудь, всюду ему видится это мерзкое создание — сидит себе в траве или из-под лопуха смотрит так, что мурашки по затылку елозят. К Захаровым подсела проходившая мимо Анылка. — Хрупалка-то помирает, — сказала она. — С чего ты взяла? — удивился Федот. — Неужто сам не видишь, что в деревне творится-то? — А что? — Бесовщина, вот что! За ней пришли. Ждут, стало быть, ее. Помолчав, старуха добавила: