Сибирские огни, 2015, № 12

46 АЛЕКСЕЙ РЯСКИН ЗАПРУДСКОЕ манной хворостиной под носом у Кулакова, пока случайно не ткнула его в ноздрю, провалившись в нее веткой на добрую половину ладони. Петька вскрикнул и проснулся. За ним проснулись и два других сторожа. Петька кричал и бранился, зажимая шедшую носом кровь. Анылка молча ото- рвала кусок ткани от своего платья, скатала в трубочку и словно пробкой заткнула ею ноздрю Кулакова. — Посиди чуток, заживет, — сказала она и пошла дальше. Петька честно пытался просидеть полчаса с затычкой в носу. Но от материи платья Анылки шел такой густой запах старости, что Петька не выдержал, вынул пропитанную кровью пробку и выбросил. Затем он зат- кнул ноздрю травой и вскоре забыл. Медленно расправляя затуманенный снами разум, мужики осмотре- ли саженцы. Все были на месте, только там, где сидела кукушка, осталась небольшая кучка помета. Вскоре подошли другие, и началась работа. Сажали весело, с руга- нью и смехом. Дети кружились вокруг мужчин как заведенные, уклоняясь от летящих в них комьев земли и проскакивая между ног у зазевавшихся копачей. Обогнув сад с одной стороны, выяснили, что саженцев не хва- тает. Снарядили еще одну телегу. Пока одни ездили за саженцами, дру- гие соображали насчет обеда. Решили пообедать все вместе прямо в саду. Из еды несли кто что мог: хлеб, вареную картошку, яйца, сало, лук, чес- нок, молодые огурцы и тому подобное. Морданов притащил флягу ква- са. А дядя Яхим расщедрился и принес четверть самогона. Для этого он залез в подпол — туда, где он провел целый месяц после смерти же- ны, — и долго лазил в темноте, пытаясь на ощупь отыскать свою схо- ронку. Согнувшись в три погибели, Яхим долго рылся в земле, пока на- конец не нашел закопанную им когда-то огромную бутыль. Теперь, годы спустя, ему казалось странным, почти невозможным желание просидеть здесь в темноте целый месяц. В смерти Яхим давно уже не видел ничего пугающего и иногда на досуге даже думал о том, что, наверное, это совсем неплохо — умереть. Забыть все заботы и дела, забыть прошлое, родных и весь мир — и исчезнуть. Но в этот раз, сидя под полом, он впервые по- чувствовал, что и в смерти близких нет ничего такого, что должно бы пу- гать или заставлять страдать. Все люди должны жить и умирать, и в этом нет ничего страшного. И, быть может, отнять у человека смерть значило бы обокрасть его. Яхим, как и большинство людей, приблизился к истине лишь тогда, когда жизнь уже была на исходе. Мужики весело балагурили, пили, смеялись и шутили. Многие раз- брелись по яблоневому саду, заснув у какой-нибудь яблони. Калтон и За- харов громко спорили о том, как правильно крыть крышу. Калтон так яростно брызгал слюной, что Фёдору то и дело приходилось замолкать, чтобы утереть лицо. Комолый раскинулся в траве на солнце и что-то тихо пел, постоянно сбиваясь и путая слова. Кто-то пошел к Обросиновому пруду искупаться. Ёся и Колька Морданов схватили вилы и стали бегать по саду, на спор пытаясь насадить на них бабочку. Они кричали что-то