Сибирские огни, 2015, № 12

41 АЛЕКСЕЙ РЯСКИН ЗАПРУДСКОЕ ложением пленника, раз за разом уходил прочь от сена и возвращался к нему снова и снова. Запыхавшийся, мокрый от пота, он упрямо уходил от сена и никак не мог уйти. Казалось, все дороги на земле каким-то непо- стижимым образом согнулись в эту ночь и ведут только сюда — в Дурной лог, к заколдованному стогу. После очередной неудачи Витька присел у злополучного стога пере- вести дыхание. Случайно нащупав в кармане спички, он практически бессознательно зажег одну и долго смотрел на огонь. Когда пламя стало подбираться к пальцам Комолого, он бросил спичку в скирду. Сено сразу же приняло огонь, будто с радостью отдаваясь его стихии. Витька быстро зашагал прочь. Сначала он просто шел. Потом перешел на бег. Он бе- жал, то и дело оглядываясь назад на полыхающий стог. Во тьме горящая скирда напоминала дом, утонувший в пожаре. Витька спешил подальше отойти, пока сено горело и было видно, что он идет в противоположном от него направлении. Опять послышался стук копыт, смех и чьи-то кри- ки. Витька бежал не помня себя. Но, несмотря на сковавший душу страх, он снова и снова оглядывался, боясь потерять горящий, словно маяк, стог. Шум вокруг нарастал. Визг, плач, чей-то рев и отборная ругань вихрем вертелись вокруг него, кружа голову и заставляя ноги дрожать и спотыкаться. Внезапно Витька поскользнулся на мокрой от росы траве и упал. Он закрыл голову руками и долго лежал, ожидая чего-то страш- ного. Чья-то холодная рука провела по его плечам, будто мать ребенка погладила. Комолый задрожал, но ничего не происходило. Долго ли так пролежал, он не знал. Когда же Витька поднял голову, он увидел, что ночь прошла и занимается заря. Над полями стоял туман, воздух был холодный и серый. Комолый вдруг увидел, что лежит прямо перед плотиной через Обросинов пруд. Витька встал и, шатаясь как пьяный, пошел к дому. Больше он ни- когда не ходил в Михалевку. Пусть и на том свете зелено будет Кроме огородов почти все жители Запрудского засеивали и обра- батывали участки за Навозным прудом, в лугах. Это были огромные на- делы, сравнимые разве что с небольшим морем, по которому запрудские бабы плавали, словно лодки, с тяпками вместо весел. Чаще всего там се- яли свеклу — на корм скотине. Каждое лето два раза в месяц женщины уходили на прополку, оставляя семьи и хозяйства существовать без при- смотра. Поначалу кто-то из них пробовал возвращаться вечером после работы домой, но скоро бросил за бессмысленностью такого действия: свекла находилась в нескольких часах пути от деревни, и в итоге полу- чалось, что больше времени тратится на ходьбу, чем на саму прополку. Поэтому деревенские бабы оставались в полях до тех пор, пока последний сорняк на их участке не исчезал. Несмотря на жару, женщины были ве- селы и часто пели во время работы, мерно маша тяпками. Кто-то уходил