Сибирские огни, 2015, № 12

39 АЛЕКСЕЙ РЯСКИН ЗАПРУДСКОЕ Когда Комолый влез на чердак, у него от вони перехватило дыхание и даже в ухе свербеть стало. Все здесь, на что только мог упасть взгляд, было перепачкано кошачьим дерьмом. Он долго и упорно вычищал кошачий помет с чердака, то и дело пре- рываясь и выходя на свежий воздух подышать и унять головокружение. День давно уже перевалил за середину, и солнце палило нещадно. Витька тоскливо матерился и так часто поминал покойную Нюрку Агапову, из- за которой очутился здесь, что та, наверное, всю голову себе расшибла, переворачиваясь в гробу. В конце концов он покончил с крышей. Монаш- ка поднесла ему за работу граненый стакан мутного, как квас, самогона и огурец на закуску. Комолый так устал, что даже не нашел в себе сил хотя бы попробовать отказаться. Он послушно выпил, кое-как закусил и по- плелся назад в Запрудское. — Дойдешь? — спросила его монашка. Витька лишь махнул рукой, мол, не то что дойду — добегу! Увидев играющих ребят, Комолый почувствовал непреодолимое желание побегать с ними. Он начал махать им руками, кричать и весело плевать себе под ноги. Дети стали играть с ним, сообразив, что Витька просто пьяный. Возвращавшиеся с сенокоса михалевцы остановились и долго хохотали, наблюдая за тем, как Витька кидал и никак не мог по- пасть коровьим дерьмом в их детей. Дети же, не отягощенные алкоголем, кидали не в пример Комолому очень метко. При каждом их попадании Витька весело вскрикивал и тряс головой, как перекормленный мерин. Потом какая-то сердобольная женщина отвела его в сторону, утерла за- ляпанное грязью, но все равно улыбающееся лицо и предложила остаться переночевать у них. Витька вежливо, насколько позволял выпитый само- гон, отказался от ночлега и пошел домой. Шел он быстро, раскачиваясь, как ковыль в бурю. Дорога почему-то безостановочно петляла, бросалась из стороны в сторону, увлекая за со- бой доверчивого Витьку. Колдобины, будто живые, вырастали у него на пути то и дело, заставляя спотыкаться на ровном месте. Мысли в голове плавали, словно капуста в щах, образуя какую-то приятную на вкус массу, в которой ничего нельзя было разобрать. Сквозь пьяную дремоту про- бивалось: «Надо спешить, пока не стемнело». Он спешил. Но спешить, выпив перед этим стакан самогона натощак, было непросто: ноги запле- тались, глаза смотрели каждый в свою сторону. Дойдя до Дурного лога, Витька решил немного перевести дух. Уви- дев стог сена, он направился прямиком к нему, сел и тут же заснул. Проснулся Комолый оттого, что какая-то настырная соломинка ще- котала ему шею. Когда он открыл глаза, то не сразу понял, где находит- ся. Было темно, дул ветер, вокруг не было ни огонька. Откуда-то со дна Витькиной головы медленно всплыла мысль, что он в Дурном. Да, точно в Дурном. С трудом Комолый вспомнил, как присел отдохнуть у стога сена да так, видимо, и уснул. Чертыхаясь, он встал на ноги. На небе не было ни звездочки. Непонятно было, куда идти. Кое-как вспомнив, отку-