Сибирские огни, 2015, № 12

36 АЛЕКСЕЙ РЯСКИН ЗАПРУДСКОЕ же не соглашалось соседствовать с домом из гробовых досок. Надо было строиться где-то в другом месте. Так Махорыч оказался в Михалевке. Там никто возражать не стал. Ну, конечно, помогли старику переехать: мужики два дня перевозили гробы на телегах из Запрудского в Михалев- ку. И уже к октябрю дом стоял. Странный дом получился. Многие специально ездили, чтобы просто на него посмотреть. Издалека он казался огромной кобылой, увязшей по самую гриву в земле. При ближайшем рассмотрении дом оказывался еще более странным. Весь он был каким-то ненастоящим, будто выдуманным каким-то забулдыгой. Крыша, стены, окна и двери — все было пере- кошено пугающей фантазией Махорыча и его неумением строить дома. В каждой части дома угадывался гроб. Двери — те просто были готовыми крышками от гробов, кое-как повешенными на петли. Стол — тоже гроб, только перевернутый. Лавки — тоже. Даже кровать, на которой спал старик, была сколочена из двух гробов, набитых для сохранения тепла мхом и соломой. Махорыч строил быстро, не советуясь ни с соседями, ни с погодой. И вот меньше чем за два месяца он построил дом, в котором прожил до самой смерти. И прожил, несмотря на пророчества соседей, в общем-то, хорошо: не болел, не грустил и никогда не вспоминал, что жи- вет в доме, построенном из гробов. Комолый шел уже больше часа. Вскоре пруд закончился. Потяну- лась скучная полоса камышей, растущих от тоски по воде медленно, слов- но нехотя. За камышами был еще один небольшой пруд, прозванный На- возным. Видимо, это было продолжение Обросинова пруда, отделенное от основного водоема глиняной насыпью и камышами. Но никого это, в общем, не интересовало. Все знали только, что есть Обросинов пруд и есть Навозный и что во втором рыба ловится так, как никогда не ловилась в первом. К полудню Комолый дошел до Дурного лога. Он нашел родник, по- пил и прилег отдохнуть в тени лопуха. До Михалевки оставалось уже чуть-чуть. Можно было позволить себе немного отдышаться и насла- диться пропитанными красотой природы просторами. Дурной лог был прозван так еще во времена прадеда Комолого. Говорили, что где-то здесь волк загрыз двух странствующих монахов, остановившихся заночевать в логу. Тел монахов, правда, так и не нашли, но зато нашли их вещи и разорванные, перепачканные кровью одеж- ды. Тогда впервые и начали твориться всякие странности в этих местах. По ночам проезжавшие мужики слышали, как кто-то громко плачет и зовет их откуда-то из самой черной глубины лога. Обычно, услышав этот плач, мужики крестились и спешили уехать подальше от странно- го места. Был лишь один случай, когда на этот зов пошел смельчак из Можайского да так и пропал бесследно. Ехавший вместе с ним пастух вспоминал, что, как только мужик скрылся во тьме, послышался его громкий вопль, а потом все стихло. Пастух поседел на полголовы за ту