Сибирские огни, 2015, № 12

33 АЛЕКСЕЙ РЯСКИН ЗАПРУДСКОЕ Комаренок клялся, что крест где-то на дне пруда. Будто бы он видел, как тот упал в прибрежную тину и пошел ко дну. Некоторые поверили и даже пытались искать, правда, безуспешно. Витька Комолый тоже знал эту историю. И потому, проходя по пло- тине, как бы невзначай замедлил шаг и стал всматриваться в прибитые к берегу водоросли. Со стороны полей тем временем шла Анылка. Казалось, что старуха гнется к земле даже от тяжести солнечных лучей. И тем не менее она до- вольно шустро семенила по дороге своими маленькими ножками. — Здорово, Анылка, — поприветствовал ее Комолый. — Здравствуй. Старуха остановилась и устало вздохнула. Видно было, что все же и она, вечная странница, устает от ходьбы. — Гуляешь? — то ли спросил, то ли отметил для себя Витька. Анылка молча кивнула, утирая краем платка лоб и щеки. — А я вот в Михалевку собрался. — Чегой-то? — Да Райка пристала. Отчитать, говорит, надо Нюрку-то Агапову. Нехристи мы, что ли? Ну и вот, иду. Там, в Михалевке, монашка жи- вет — попрошу ее. — Ай Комаренок отказался? — Да ну-у-у… — протянул Витька и скривил лицо, будто редьку разжевал. — Отказался. Утопленница не утопленница — какая разница, не пойму… Он же сам чуть не утонул вот в этом же пруду, когда с телеги упал. Вот. — Витька замолчал и махнул рукой. — Ну да ладно. Схожу в Михалевку. А то моя все не успокоится. Тамошняя монашка, я слыхал, всех отчитывает. Вот пойду просить. — Что ж пешком-то? Туда верст двадцать. — Да-а… — снова скривил лицо Комолый. — Лошадь, паскуда, где-то подкову потеряла. Да это ничего — так дойду. Ты-то вон ходишь! — Ну, дай бог, — сказала Анылка и пошла дальше. Витька кивнул и тоже пошел. Комолый удивился и расстроился, когда Комаренок отказался от- читывать утонувшую Агапову. Витька никак не мог взять в толк, в чем разница между утопленницей Нюркой и, например, упавшей в погреб и сломавшей себе шею Полькой Симовой, которую Комаренок отчитывал в прошлом году. В то, что Агапова собственноручно лишила себя жизни, он не верил с самого начала. Нюрка была русской бабой до самых сво- их костей. Ей бы никогда даже в голову не пришло размышлять о том, стоит жизнь того, чтобы ее прожить, или же проще забыться, утонув в реке. Конечно, Комолый не верил. Правда, так и непонятно было, как же она все-таки утонула. Вроде плавала хорошо. Может, выпимши была… Но самым непонятным оставалось то, как Комаренок умудряется пить самогон даже в пост и при этом отказываться отчитывать утопшую, ссы- лаясь на Библию и церковь. Непонятно.