Сибирские огни, 2015, № 12

рифеям и уже сам принижал свою значи- мость. Этот огромного роста человек, всегда, если судить по книгам, сохранявший иро- ничное отношение и к себе, и к другим, и к жизни вообще, он всегда был не уверен в себе. Он не позволял себе самоуверенного взгляда на свою роль в истории литерату- ры. Никогда не доходил до самодоволь- ства! Мягко и нежно или строго и зло, се- рьезно или в шутку критикуя других, он в первую очередь подвергал такой критике себя, свою жизнь и свое творчество! Настоящий творец постоянно нахо- дится между верой в себя и неуверенно- стью в своих силах. Вечно то шепчет себе «я гений», то глохнет от крика внутрен- него голоса «я бездарность». Это хорошо для творчества, хотя и утомительно для самого творца. Так и живет, разрываясь между двумя диагнозами. Даже одного из них хватило бы, чтобы свести человека с ума, а тут вечная борьба. Он не был уравновешен и стрессо- устойчив. Он был впечатлителен и ра- ним. Фраза «обидеть Довлатова легко, понять — сложно» была им придумана не случайно. Он надеялся, что будет по- нят читателями. Внимательными читате- лями. А годы брали свое! К сорока годам он ничего не добился! Не добился и деся- той доли того, о чем мечтал. Ни дома, ни семьи, ни денег, ни славы, ни родины… И никакой уже веры в то, что когда-то это будет… И не говорите мне, что он сам во всем виноват! Довлатов имел смелость сам об- рушивать на себя подобное обвинение. И часто именно себя-то и корил. Винил себя подчас даже тогда, когда любой на его месте поступил бы так же. Этот аргу- мент в глазах Сергея Довлатова не играл роли. К себе, в первую очередь к себе он предъявлял высокие требования. Между тем почти одновременно с книгой Валерия Попова в Петербурге вышло подробное исследование лите- ратуроведа Игоря Сухих «Сергей До- влатов. Время, место, судьба». В этой книге на первом месте тексты Довлатова. И сразу понятно, что критик и литерату- ровед, бесспорно, относится к Довлатову как к серьезному и очень большому пи- сателю. Довлатов был писателем! Даже ког- да еще не писал прозу, а сочинял в армии стихи. И он был писателем, уже когда ничего не писал перед смертью. Писатель не тот, кто что-то пишет (выдавая по две- три книги в год), а тот, кто глядит на мир глазами писателя, все фиксирует, обдумы- вает, пропускает через себя, ищет лучшие и наиболее точные слова. Довлатов ушел из жизни раньше, чем вышел на заслуженный покой. Его оцен- ки своих трудов были занижены. «Бог дал мне именно то, о чем я всю жизнь его просил. Он сделал меня рядовым литера- тором. Став им, я убедился, что претен- дую на большее. Но было поздно. У Бога добавки не просят». Довлатову не надо было просить до- бавки у Бога. Бог все видит и знает. Зна- ет все наперед. Он знал, какое бессмертие ожидает Довлатова.