Сибирские огни, 2015, № 12

183 вается новеллой, поскольку для новеллы требуется и тщательно прописанный контекст, и острая фабула, и внезапная развязка, — нет, читателю предлагает- ся обычный похмельный треп, и какая читателю разница, что каждое слово в этом трепе начинается с новой буквы, ни разу не повторяясь? Ну а повторялась бы она, — что, проза Довлатова стала бы музыкальнее или глубже? Его своеобраз- ная епитимья, по выражению Андрея Арьева, — ни разу не начинать слова в одном предложении с двух одинаковых букв — могла создать у самого Довлатова ощущение творческого поиска и даже ин- теллектуального труда...» Стало понятнее? Да нет, все тот же набор... Разве что стало абсолютно ясно, что Быков совсем не понимает, зачем Довлатову было необходимо, чтобы в предложении не было слов «с одинако- вых букв»... Он вообще Довлатова не понимает! Например, авторскую скром- ность он принимает за кокетство: «...Он на свой счет и не обольщался. Но он и не поднимался до высот подлинной, отча- янной ненависти к себе: все — на уровне обычного кокетства. Да, вот я такой, не- путевый, часто пьяный, небритый, нехо- роший. Но ведь я все понимаю про себя! И лучше пить, чем делать советскую ка- рьеру и печатать советскую лживую про- зу (что Довлатов тоже постоянно пытался сделать, но, к счастью, получилось только раз — в “Юности”)». А в этой послед- ней фразе Быков нагло меняет причины и следствие местами. Передергивает и дальше: исполненный благородства по- ступок Курта Воннегута, очерняя, трак- тует как-то уж совсем по-своему: «А что его Воннегут похвалил, так ведь писатель любит хвалить тех, кто слабей». Ну, если такой логикой руководствоваться, тогда поведение Быкова вполне объяснимо. Хвалю тех, кто слабее, и ругаю тех, кто... И все-таки давайте попытаемся хоть частично разобраться в сомнительных доводах и аргументах громких утвержде- ний, будто книги Рассказчика скверные и дурно написанные. А также попытаемся понять, верно ли то, чем пытаются объ- яснить их успех. Прошу кратко излагать все накопив- шиеся претензии к Рассказчику и его тво- рениям. Незамысловатые сюжеты? Неплохо! Для начала… Незамысло- ватые сюжеты, стало быть… Это можно считать как минусом, так и плюсом, но, согласитесь, надо быть искусным масте- ром, чтобы незамысловатым сюжетом держать внимание. Все его истории анекдотичны и смешны? Не более, чем вся наша жизнь. Как подать. Под каким углом зрения. Кон- текст, знаете ли, настроение, натура… Всякую жизнь можно рассказать весело, а можно грустно. Да, Довлатов больше сме- шил, но внимательный читатель уловит и драматические моменты, и даже трагиче- ские в судьбах тех, о ком он рассказывал. Если юмор и сатира, то к чему эти печальные, а то и драматические лириче- ские отступления? Отвечу почти что точной цитатой Рассказчика. «Отсутствие чувства юмора для автора — драма, а отсутствие чувства драмы — уже трагедия для автора». Что еще? Он часто писал о том, чего на самом деле не было или было, но по- другому? Братцы, да ведь на то он и сочини- тель, чтобы сочинять. И увлекать нас своими сочинениями. Он подавал все таким образом, будто это происходило именно так, как он опи- сывал? Я не понимаю, мы обсуждаем худо- жественные произведения или протоколы