Сибирские огни, 2015, № 12

А в широком смысле — и здесь я приближаюсь к главному противоречию с «креативной вселенной» — я люблю старый мир. В котором встречал Новый год возле елки с аккуратно завернутым подарком, выходил на балкон зажигать бенгальские огни и вдыхать прекрасный зимний воздух, а после — смотреть треклятую «Иронию судьбы», которую креативный класс так ненавидит. И мне очевидно, что я и есть то, что мешает ему жить и утверждаться, что я и есть то, против чего этот самый креативный класс выступает — семантически, идейно, эстетически, как угодно еще. Это, в общем, и не стоит объяснять. Это можно чувствовать, и это чув- ствую, разумеется, не один я. Не самое приятное чувство. Когда тебя ненави- дят, чего ж тут приятного? На Украине уже нашли способ, как с такими, как я, разбираться — без лишних, знаете ли, сантиментов. В том числе и за «Иронию судьбы». И за группу «Любэ». И за Петра и Февронию. Российские «креа- клы» застыли в восхищенном ожидании. А я по-прежнему люблю то время, в котором никакого креативного класса попросту нет, нет вместе с навязанной им повесткой дня, вместе с его синими черепахами и розовыми гусями, накладными усами и палками для селфи, краф- товым пивом и «Пикником “Афиши”», антикафе и хенд-мейдами, героями и славой. Это время было совсем недавно, и оно обязательно еще будет. Да и вообще — я просто люблю. Может, поэтому и не стал «креативным классом».