Сибирские огни, 2015, № 12

168 ГЕОРГИЙ ПАНКРАТОВ КРЕАТИВНЫЙ КЛАСС И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ себя дома трупы девушек, наряженных в кукольные одежды. Интересно, что и кого поддерживал Москвин?) — так вот, эта акция всего лишь часть игры под названием «война с кровавым режимом». Потому что акция эта вовсе не антиправительственная, а прежде всего ан- тинародная (это следует из текста заявления Павленского: «метафора апатии, политической индифферентности и фатализма современного российского обще- ства»). При этом сам по себе шаг, конечно, требует определенной смелости: что-то ведь должен человек в себе пересилить, преодолеть, решив сидеть голым на Красной площади с «прибитой» мошонкой. Мы видим, как напряжены все его мускулы, как он сосредоточен (как будто картину рисует!). Безусловно, на такое — как ни оценивай саму задумку — нужно решиться. Но те, кто восхищаются этим шагом, почему же не восхищаются обыденной смелостью шахтера, отправляющегося в забой, каждый раз не зная, вернется ли он живым? Почему не восхищаются матерью, работающей в ночную смену и затем еще на двух работах днем, чтобы прокормить ребенка? Скорее всего, потому что скучно. Но почему все свои усилия человек, прибивающий собственные гениталии, направляет именно против этих людей, за что именно их он так ненавидит? А главный вопрос: какое имеет право? Говоря их же протестным языком: что делает его странную выходку легитимной? Но вот для креа-СМИ такого вопроса не существует, как не существует и самого народа. Потому что есть более важные вещи: есть переписки на страни- цах изданий под прикрытием великих и модных брендов, а народ — это скучно, неинтересно, это не like, не share и не crosspost. Это «темное быдло», «путин- ский электорат». Поэтому наши прекрасные креативные мыслители всегда будут писать о тех, кто что-то прибивает к брусчатке Красной площади, и при этом будут — кто бы что ни говорил — их соучастниками, вдохновляясь ими и вдохновляя их. И чем больше будет чего-то и где-то прибито, тем больше и с б о льшим остервенением станут писать. Пусть в Новодвинске Архангельской области, где умирает градообразующее предприятие и людям вскоре в буквальном смысле (в отличие от Павленского) будет некуда деть себя, или в башкирской Агидели, где на самые грязные и низ- кооплачиваемые вакансии конкурс 25 человек на место, — пусть-ка там народ подивится, как смелые столичные художники борются с проклятой диктатурой. * * * Удивительной чертой «креаклов» является трепетное отношение к 1990-м годам, романтизация артефактов, образов и типажей того времени. На первый взгляд, это странно: ведь правили бал в 90-х суровые и дикие люди окраин, завидев которых даже на светлой улице днем «креакл» быстренько перебежит на другую сторону. Но стоит вспомнить, что эти самые люди окраин — вовсе не рабочие и не служащие и не прочие законопослушные (то есть, по мнению «креаклов», быдло) граждане, а отмороженные на всю голову бандиты, жив- шие одним днем.