Сибирские огни, 2015, № 12

166 ГЕОРГИЙ ПАНКРАТОВ КРЕАТИВНЫЙ КЛАСС И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ Но то, что Навальный, как мне кажется, очень похож на базарного хама, никогда не отталкивало его аудиторию, потому что она в большинстве своем из подобных граждан и состоит. Повторюсь, речь Навального и стилистически, и содержательно вполне естественна для той прослойки общества, на которую он опирается. Если мы послушаем речи других креа-политиков, фирменный стиль которых — хамство (при этом перемежаемое обвинениями в хамстве в адрес оппонента), то легко убедимся, что Навальный — один из самых сдержанных и вежливых. Каков поп, таков и приход, говорят в народе, но в данном случае ситуация скорее обратная. Чего у «креативщиков» не отнять — так это жизненной активности, а вер- нее гиперактивности. И эта активность проявляется в любой среде, где они ока- зываются, зачастую становясь для этой среды разрушительной. Переизбыток энергии тратится на то, чтобы привить остальным свое представление и о вкусе, и о сложности, и о правильном применении и выражении интеллекта. Мне категорически не нравятся их рассуждения о вещах, в которых они мало смыслят, не нравится засилье всего этого «хенд-мейда», не нравятся кон- цепции образа жизни, отдыха, музыкальные пристрастия, навязываемые ими, не нравится подмена творчества «креативом». И главное — мне не нравится их активное противопоставление себя всему остальному. Но благодаря своей ки- пучей энергии они вытесняют все, что мне дорого и приятно, но что не столь энергично, и заполняют все вокруг собой и своими синими черепахами. Креативный класс и свобода Однажды мне довелось спорить с яростным «белоленточником» в Сети: увидев мою ссылку на Михаила Леонтьева (а я в те дни еще сидел в Facebook, по наивности считая его чем-то вроде Дома знаний), он принялся писать мне в личку оскорбления в духе «православная путинская шлюха», перемежаемые угрозами выселить из снимаемой мной комнаты в тот же вечер — деятель был знаком с хозяевами квартиры. «Я свободный человек, у меня масса технических и творческих достиже- ний, — писал мне мыслитель. — А ты жалкий путинский раб». Я смотрел на его фотографию и все пытался вспомнить, где и когда я мог видеть этого человека. Пока наконец не вспомнил: я видел его однажды днем в компании хозяина квартиры, безработного и сильно пьющего музыканта, жив- шего на средства жены-редактора. Продумав план «как достать на бутылку», они направлялись домой, пока жена была на работе, в надежде найти и вы- красть отложенные ей на что-то деньги. И, надо сказать, вечерний скандал убе- дил меня в том, что затея увенчалась успехом. Вспомнив, я стал раздумывать: к какому виду достижений это можно отнести — чисто техническому или все-таки творческому? А спустя некоторое время я понял, что отношения «креативных» с госу- дарством похожи на эту историю с деньгами жены. Пока оно существует, те преспокойно пользуются его благами и против него же вопиют. Но если вдруг не станет этого государства, они просто пропадут в темном лесу анархии, как заблудившиеся дети.