Сибирские огни, 2015, № 12

108 СТАНИСЛАВ ЛИВИНСКИЙ «БЕЗ РАСТВОРА И ГЛИНЫ, ПЕРА И БУМАГИ...» Приподняться на локте, привстать с койко-места, взглянуть незаметно. Невеличка умеет летать, хоть сама и не знает об этом. Так смотри же, как прячут глаза и любовь выпускают наружу, как вишневый заброшенный сад зарастает по самую душу, как торопится солнце домой, поджигая изнанку сюжета... И пай-мальчик с подбитой губой для чего-то запомнит все это. Соринка Я помню, как в восьмидесятом году подрезали отца. И мы в больницу вместе с братом пришли прощаться. Два птенца тряслись испуганно в сторонке, а он в исподнее одет, с дырой в боку, без селезенки… Но выжил и судьбе в ответ еще коптил семнадцать лет. Две жизни: до и после, в сумме — почти до пенсии доплыл. Он со второго раза умер, хотя еще не старым был. Я помню все, что с нами было. Как я в душе твердил «прости» у свежевырытой могилы, не зная, как себя вести. Как опрокинулась картинка, и я взглянул в последний раз, и сделал вид, что мне соринка… соринка мне попала в глаз.