Сибирские огни, 2015, № 6

6 СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ ПОНТИФИК ИЗ ГУЛАГА точно, даже у юных тщеславных друзей, и это уж никак не могло стать причиной хорошо спланированного, с иезуитским душком, похищения: можно сказать, открытым текстом предупредили, прежде чем выманить из квартиры. И в машину сел сам! Личной охраны у Патриарха не было, хотя при желании она бы по- явилась, безусловно, однако жил он на площадке с одним из вице-премье- ров, и стража стояла в подъезде соответствующая. Однако вечером по- звонили из Комиссии по помилованиям, попросили спуститься на минуту и подписать ходатайство. Вызывали его таким образом довольно часто, и в основном по делам неотложным или щепетильным, когда требуется уединенный разговор без чужих ушей. А тут час был поздний, выходить в знобкий, дождливый вечер желания не наблюдалось, и он попросил вкратце изложить суть дела. Здесь и прозвучало скрытое предупреждение, от которого он даже не насторожился, хотя сказали чуть ли не открытым текстом: дескать, произошло похищение человека, за что добропорядочный гражданин те- перь мотает срок. И фабулу изложили, мол, некий родитель отчаялся за- получить свою дочь законным образом, выманил куклой из дома, увез и спрятал. Тогда еще редко похищали людей вообще, тем паче из мер- кантильных соображений — париться на нарах за своего ребенка было несправедливо. По телефону слишком навязчиво торопили, завтра, мол, заседание Комиссии и — на подпись, а к черным вдовам обращаться по такому делу бессмысленно, они примут сторону обиженной матери. Выхо- дит, светский Патриарх — последняя, решающая инстанция, авторитет- ная для главы государства. И еще ему хотелось своей подписью подраз- нить двух строптивых и непокорных бабок Ёжек. Приехать завтра в офис и сказать, дескать, а я вчера мужика освободил из тюрьмы… Черными вдовами называли ближайших его подруг и помощниц, в прошлом убежденных феминисток или, проще говоря, двух одиноких и несчастных старух, которых он в шутку и ласково именовал бабками Ёжками. И вот везли его всю ночь в неизвестном направлении, потом еще часа полтора уже с завязанными глазами и с вонючим чулком на лице. Дорога виляла в незримом пространстве, проезжали какие-то деревни, поскольку мычали коровы и визжали свиньи, затем дружно, разом, заго- лосили петухи, и все остановилось, смолкло. Патриарха поспешно вывели и положили на обочину сельской дороги с глубокими колеями. — Лежи тут и жди! — Может, привязать к дереву? — стали советоваться между со- бой. —Шустрый еще старикан! Думал, живым не довезем!.. — Куда денется? Поехали отсюда! Что-то не по себе… —Хоть руки-ноги спутать? Старая закалка, такие из гроба встают!.. — Не наше дело. Сказано, оставить здесь. Поехали! — Лежи смирно, — последовал приказ над самым ухом. — И по- вязку не снимай, ослепнешь без привычки.