Сибирские огни, 2015, № 6

63 СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ ПОНТИФИК ИЗ ГУЛАГА Смычок и в самом деле принесли! Причем очень хороший, нака- нифоленный и совсем свежий. Станислав примерился, однако струн не тронул. —Играй! —жестко потребовал названный брат. —Музыка должна звучать! — Сегодня не могу, — заявил Станислав и внезапно признался не- знакомцу — сделал то, что рассчитывал сделать в монастыре: — Сегодня я застрелил свою тетю. Высокая фигура товарища Переплетчика повисела над ним минуту и вдруг опустилась рядом на траву. — Зачем ты мне в этом признался? — Ты похож на ксендза, брат. Ты не похож на красного поляка. Он помедлил. — Да, у тебя редкостное зрение. Ты много видишь! И это мне нра- вится… В юности я мечтал получить этот священнический сан. И хотел научиться играть на органе. У меня неплохо получалось… Ты провидец? — Я музыкант, но застрелил тетушку. Теперь у меня не поднимается рука со смычком. Солдаты в шлемах предусмотрительно отошли подальше, чтобы не слушать. — За что? — спросил товарищ Переплетчик. — Была причина? И тут Станислава прорвало. Путано, перескакивая от события к со- бытию, он поведал о своей страсти к приживалке Гуте, об их отношениях с отцом и учителем музыки. И о прошлой ночи, включая пожар на мас- лобойке. Похожий на ксендза товарищ задумчиво, с каменным лицом, вы- слушал и вдруг признался: — А я застрелил свою сестру. Ее звали Ванда. Я тоже любил ее. И у нас все получалось… Но я застал сестру со старшим братом, Станиславом. Это все равно что с отцом… И убил. Поэтому не стал ксендзом. — Кем ты стал? — спросил Станислав. — Ты не похож на простого переплетчика книг. — Стал теперь самым главным в Польше, которую мы скоро осво- бодим от капиталистов. И вернем тебе виолончель. Как только возьмем Варшаву. — Я не стану больше играть, — клятвенно заявил он. — Игра будет напоминать мне Гутю… — Ты еще будешь играть, — не поверил товарищ Переплетчик. — Только другую музыку. И на других инструментах. Он встал и ушел не прощаясь, но Станиславу стало легче. Под- бежавшие красные солдаты в шлемах выдали ему карточку на питание в полевой кухне и сразу позвали во дворец Браницких, чтобы опре- делить на ночлег, однако он отказался и с облегчением побрел вон из парка.