Сибирские огни, 2015, № 6

60 СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ ПОНТИФИК ИЗ ГУЛАГА шляпка с потрепанной вуалью. Она дернулась было обнять его, но сама и отстранилась. — А я заболела… Но это не опасно, не бойся! Я лечусь француз- ским лекарством. — Слышал, — признался он. — Ты заболела сифилисом. Станислав смотрел на нее с ужасом и тоскливым, полузабытым ощу- щением радости от прошлого, как будто бы они вместе когда-то жили в раю, но были оттуда исторгнуты. И вот эта память о прежней благодатной жизни их связывала, но никак не оживала и не могла ожить. Гутя пообе- щала накормить его и даже переодеть, потому что, когда солдаты грабили магазины, случайно нашла целый большой узел с мужской одеждой и об- увью. Она повела к себе в жилище — заброшенный цех, где когда-то об- жаривали семечки и давили подсолнечное масло. Там можно было топить огромную чугунную печь, возле нее жить и даже питаться. На складе лежало много мешков с плесневелым подсолнечником, среди которых на- ходились еще не порченные. Он был брезгливым с детства и в другой раз есть бы кашу из семе- чек не стал, тем паче из рук больной, однако голод пересилил. Да и Гутя увещевала, что сифилис через еду и посуду не передается, а только одним путем, о котором он догадывается. И даже с удовольствием рассказала, как отомстила хозяину дома, где работала, некоторым его родственни- кам, кто облизывался, глядя на домработницу. Потом мстила солдатам Пилсудского, однажды затащившим ее в казарму, а теперь пытается ото- мстить красным. Беда только в том, что болезнь вылезла на лицо, сразу бросается в глаза, и красные даже бесплатно не хотят… Августа накормила его и уложила спать, постелив тряпье на подсол- нечную шелуху с другой стороны печи. Утром она обещала сводить его к озерцу, чтоб выкупался, отмылся и лишь после того надел чистую одежду. Разморенному и сытому Станиславу не хотелось двигаться, и он сразу же уснул. Причем так крепко, что не услышал, как к нему под дерюжку за- бралась тетя. Точнее, услышал и почувствовал, однако принял это за сон из прошлой райской жизни. И так хотелось его продлить! Станислава спасло то, что от семечек и подсолнечного масла у него случился понос и в самый решающий момент, когда надо было и можно было овладеть тетушкой, его пронесло. И сон превратился в явь! — Возьми меня, — гнусавила она над ухом. — Возьми, и мы вместе унесемся на небеса! Я не оставлю тебя здесь, мой мальчик! Ты не должен жить в этом мире. В раю ты станешь ублажать своей божественной му- зыкой только ангелов. Люди недостойны ее слушать… Самое ужасное было в том, что он наконец не сломался в решаю- щее мгновение и мог бы сотворить с ней все, без дурацкой какофонии, как Вацлав. Но в этот миг его и пронесло. А тетушка хрипло засмея- лась. — Ты как всегда, мальчик мой! Ну кто же так делает?..