Сибирские огни, 2015, № 6

50 СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ ПОНТИФИК ИЗ ГУЛАГА — Так он дачник, что ли? — погружаясь в зыбкую пучину растерян- ности, спросила Екатерина. О лесоустройстве она не имела никакого представления. — Не знаю! — в отчаянии почти выкрикнула черная вдова. — Похож на дачника, загорелый, искусанный… — Кем искусанный? — Комарами и мошками! Знаешь, такие насекомые, на дачах… — А что в письме?! — Короткая записка! Патриарх просит нас с тобой принять внука и посодействовать ему. — В чем?! — Наверное, в получении наследства! — Сейчас приеду! Только не сообщай своим друзьям с Лубянки! С тщательностью опытного конспиратора она отловила частника на улице, однако на Гоголевский поехала окольными путями и еще дважды меняла машины за Садовым кольцом. Косяк внуков был явлением, в общем-то, ожидаемым и предска- зуемым, это стало понятно после первого. Но скорое появление второ- го, да еще с завещанием, собственноручно написанным, могло говорить лишь о том, что черные вдовы ничего не знали о тайной, двойной жизни Патриарха. И еще о том, что кроме квартиры за ним числится нечто бо- лее ценное, если Левченко говорил о строительстве моста через какую- то реку. Второй внук, точнее пока что для вдов неустановленный самозванец, преспокойно спал в квартире Елены, смыв пыль в джакузи после долгой дороги. Или был неимоверно глуп, или, напротив, расчетлив и умен, если ничуть не опасался заявиться к помощнице исчезнувшего Патриарха с за- вещанием, написанным вчера. То есть все указывало на его злодеяние — организацию похищения с целью заполучить это самое завещание! А он почивал себе в просторной гостевой комнате, растворив настежь окно, так как привык жить на вольном воздухе. Вдовы уединились в самом изолированном месте — в ванной и еще включили воду. И все равно говорили полушепотом, с оглядкой. Сначала они читали записку Патриарха и анализировали каждое слово и букву, но ничего особенного не обнаружили; напротив, такие сопроводительные за- писки он и в прошлом писал много раз, когда не хотел светиться по теле- фону. Это была не просто записка — отмычка, ключ и охранная грамота для самозваного внука! Было бы интересно взглянуть на завещание, но оказалось, Елена Прекрасная видела его лишь как факт, чтобы определить почерк. Читать его псевдовнук не давал, зрительно выхватила и запомнила лишь не- сколько слов и выражений, например «в здравом уме», «Дойче банк», «две тысячи восемьсот карат» и почему-то «виртуальные сосуды». Заметила еще строчки каких-то цифр вперемешку с латинскими буквами и отдельно — ни с чем не сравнимую, оригинальную подпись Патриарха,