Сибирские огни, 2015, № 6

36 СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ ПОНТИФИК ИЗ ГУЛАГА Так что подумаешь, откуда прилетит, прежде чем штурмовать эту крепостицу на трех высоченных столбах. Но более, чем пули, и сами местные, и пришлые опасались закля- тий и оберегов, поставленных на каждый лабаз. На иных даже лестни- цы были, приставные или в виде поперечных перекладин по одному из столбов, словно приглашающие к ограблению — забирайся, ищи пожи- ву! И добро, если поднявшись до середины, ощущаешь, как охватывает безотчетный страх или начинает казаться, будто лабаз рушится на тебя. Чаще ни с того ни с сего смельчак срывался с последних ступеней, падал с высоты пяти — восьми метров и ломал себе спину, шею или от удара от- рывалось сердце. Что его столкнуло, почему сорвался, уже и не спросишь. Возле таких лабазов команда Станкевича потеряла трех человек, это не считая ранения его самого и увечья еще одного местного милиционера. И только после этого пришлось отдать приказание жечь лабазы, не делая попыток проникнуть внутрь: огонь был единственным бойцом, которого не держали человеческие заклятья. А прятали там оружие, ценности, под- лежащие реквизиции, в основном награбленные на больших дорогах, и еще лиц, подлежащих аресту и препровождению в центр. Бабушку лесничего, Василису Ворожею, он помнил точно так же, как свою тетю Августу. Обе эти женщины, а точнее, память о них пре- следовала его много лет, пока он не искупил вину, оказавшись в мосто- строительном лагере ГУЛАГа, куда угодил за эту же девицу. По крайней мере, там и Гутя и Василиса перестали сниться, а потом и вовсе будто бы убрались из его вольных и невольных воспоминаний. Василиса хоть и была причастна к местным колдунам и чароде- ям, однако на допросе выяснилось, ничего зловредного не совершала, даже стыдилась своего родства с ними и, где-то наслушавшись агита- ции, мечтала вступить в комсомол, поехать на стройку или выучиться и потом учительствовать на Севере, у туземцев. Вести о новой жиз- ни долетали и в такую глухомань, а в Замараеве открыли даже избу- читальню и провели радио. Исправлять что-либо в выданном центром ордере на арест ему было запрещено, однако в особых случаях Стан- кевич имел право поставить прочерк, означавший, что подозреваемый физически отсутствует в этом мире. Иными словами, погиб при по- пытке задержания, о чем писался рапорт. Он так бы и сделал, от- писавшись, что означенная девица сама бросилась в реку и утонула, но среди бойцов его команды были доверенные люди Комиссии, пи- савшие свои секретные отчеты, и Станкевич знал, что его документы могут быть проверены. Поэтому пришлось договориться с Василисой, чтоб разыграть утопление. А эта своенравная девица на глазах у бойцов и местных жителей прыгнула в омут с камнем на шее. И в самом деле утопилась! Односель- чане выловили ее неводом через несколько часов, безропотно завернули в холстину и понесли родителю, Анкудину Ворожею, который в списках тогда не значился. Зловредный Анкудин чуть бунт не поднял. Пришлось