Сибирские огни, 2015, № 6

31 СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ ПОНТИФИК ИЗ ГУЛАГА Их приютили соседи, предупредив, что на время, и сказали, чтобы искали себе жилье и работу, поскольку держать в доме родственников арестован- ных очень опасно. Оказывается, отец и мать Станислава были связаны с какими-то польскими бунтарями, выступающими против германской вла- сти, и, пользуясь ее доверием, воровали со складов оружие и боеприпасы. Студента Вацлава сначала тоже арестовали, но потом выпустили, и он надолго куда-то исчез. У соседей они прожили около двух недель, но однажды приехали немцы и увезли с собой Августу. После этого Станислав опять очутился на улице, ночуя где придется, чаще всего прокрадываясь во дворик своего пустующего и никем не охраняемого дома. Это и побудило его забраться внутрь через мансарду, чтоб взять теплую одежду и припрятанную на чер- даке копилку, где было немного денег, которые они с тетей собирали для бедного учителя. Но, оказавшись в родных стенах, он в первую очередь взял виолончель и собирался не играть на ней, а продать, потому как знал, что она самая ценная из всех инструментов — остальное все было деше- вое, ученическое. Одевшись потеплее, Станислав выбрался на улицу, в ту же ночь предусмотрительно ушел в другой район города, чтобы случай- но не узнали. И утром решил сбыть дорогой инструмент. Он прекрасно знал, будучи сыном торговца, что товар следует показывать лицом, по- этому достал из футляра виолончель и стал играть. А прохожие, в том числе немцы и венгры, останавливались и бросали деньги: должно быть, от отчаяния он играл хорошо и проникновенно. Еще тогда ему пришла со- вершенно взрослая, зрелая мысль, что настоящий музыкант должен быть непременно гонимым, нищим и голодным. И в тот же день он решил не расставаться со счастливым инструмен- том, поскольку денег хватило, чтобы поесть и переночевать в частной ноч- лежке. А цены даже на виолончели были такими низкими, что отдавать было жалко. И так Станислав играл больше месяца, быстро привыкая к новому состоянию уличного музыканта, и только спал плохо, поскольку каждую ночь ему снилась тетя, обнаженная и зовущая. И каждую ночь он смог бы сделать с ней все еще лучше, чем студент, и это пробуждало, заставляя плакать. Он тихо ревел в ватную ночлежную подушку, сам не зная, отчего так щемит душу и текут слезы. Станислав бы окончательно привык и хватило бы денег снять жи- лье, но в день его рождения, как подарок, появилась Августа. Она бро- силась к двоюродному племяннику как к брату, обцеловала, обласкала и тут же повела к себе. От нее пахло смесью женского пота, одеколона и почему-то детской тальковой присыпкой. Оказывается, немцы поде- ржали ее совсем немного, отпустили, и она нашла себе работу, очень хорошую, и все это время ходила по городу, искала двоюродного пле- мянника. Теперь они беззаботно заживут вместе, под одной крышей, без учителя музыки и ненавистного благодетеля, родителя Станислава. И сегодня они отметят его день рождения, а потом он, Станислав, будет учить ее музыке…