Сибирские огни, 2015, № 6

27 СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ ПОНТИФИК ИЗ ГУЛАГА Сначала ее узрел один только Станислав, причем сквозь щелку при- открытой двери. Тетка стояла почему-то согнувшись, с распущенными волосами, со скрипкой в руках и при этом была совершенно голой! Но водила смычком по струнам, стонала и улыбалась. И Вацлав тоже был голым! Он возвышался сзади, держал ее за талию и как-то торопливо, коротко дергался, зажмурившись, словно слушал чарующую музыку. Станислав в первый миг даже не понял, что происходит, и чуть не вошел в комнату, однако неестественность их поз потрясла и оцепенила одновременно. В тринадцать лет он уже знал, что бывает между мужчина- ми и женщинами, но никак не мог предположить этого между чопорной, строгой на всяческие вольности тетей Августой и веснушчатым, полуго- лодным учителем. И когда он догадался, что происходит, испытал жгучее, навязчивое любопытство, отчего замер под дверью с открытым ртом и вмиг пересохшим горлом, поскольку представил себя на месте учителя. Он не помнил, сколько так стоял, взирая на зрелище постыдное и будоражащее, погружаясь то в жар, то в холод. Тут он впервые и рас- смотрел, что Гутя и в самом деле красивая и невероятно желанная! Так и хочется потрогать руками! Потом студент тихо завыл, застонал и слов- но спугнул Станислава. Он воровато спустился в свою комнату, схватил альт, но играть не смог: перед глазами все еще конвульсивно двигались обнаженные тела тетки и учителя. В этот день он вообще не смог взять смычка, тряслись руки, слов- но у студента от голода, и от распирающего жара краснело в глазах. Так что пришлось соврать, что вчера долго гулял, простудился под до- ждем и у него жар, а может, воспаление и лихорадка: в общем, смущен- ный и подавленный, лепетал учителю что-то мутное, невразумительное и уже испытывал ненависть. Мысль пойти к тетке возникла у него в тот же час, как ушел учитель, но раньше обычного вернулись чем-то сильно озабоченные родители. На следующий день музыкальный урок был назначен на утро, но Станис- лав запер входную дверь изнутри и поднялся в мансарду Августы. —Вчера я все видел, — сказал он, с неведомым ранее любопытством разглядывая тетушку, которая жила у них в доме уже четвертый год. — Что ты видел, мальчик? — засмеялась и насторожилась она. — Как вы занимались с Вацлавом! Музыкой!.. Гуте было тогда семнадцать, родители говорили о замужестве и будто бы подыскивали ей стоящего жениха из детей отцовских знакомых. Один такой даже часто приходил к ней в мясную лавку, где тетя работала три дня в неделю, но с утра и до вечера. Она сразу же догадалась, что Станислав мог видеть, но ничуть не испугалась и даже не смутилась. — Занимались, ну и что? — с вызовом спросила. — Подглядывать низко и подло! — Я тоже хочу заниматься с тобой, — заявил он, раздираемый чув- ством стыда и желания.