Сибирские огни, 2015, № 6

181 ЛЮДМИЛА МУРАТОВА ДЕТИ, ПЕРЕЖИВШИЕ ВОЙНУ Немцы решили провести пропагандистскую акцию. Как рассказывали очевид- цы, целый день по городу ездила открытая охраняемая полицаями машина с телами тех летчиц. Ветер трепал их спутавшиеся светлые волосы, а вражеский матюгальник пафосно вещал: «Победа великой непобьедимой Германии близ- ка! Все мужчины перебиты, поэтому большевики посылают воевать женщин! Да здравствует великий фюрер!» Этот эпизод перепахал мою душу. Я всю жизнь собирала материалы о сво- их кумирах — отважных летчицах ночной бомбардировочной авиации, выреза- ла статьи о них из газет и журналов, сотни раз перечитывала книгу А. Магид «Гвардейский Таманский авиационный полк». Вечная им слава! Тем временем наша доблестная Красная армия перемолола армию Паулюса, победила в Сталинградском сражении и перешла в стремительное наступление. Наш прорыв грозил окружением и разгромом всей южной группировки войск гитлеровцев, поэтому они стали спешно отступать, не успев уничтожить насе- ление, — самим бы ноги унести. Морозы крепчали. Хорошо помню ту жалкую отступающую рать. От прежней помпезности и бравады не осталось и следа — пилоточки, поверх них женские платки, шарфы, одни носы торчали. Румыны вообще испарились еще раньше своих немецких хозяев. Уходили и полицаи, кто не смог — сдавались сами и сдавали нашим своих же. 13 февраля 1943 года наши входили в Краснодар — я каждый год празд- ную эту дату. Мы с другими ребятишками радостно метнулись к нашим бой- цам и... оторопев, замерли в растерянности: непривычные для нас, южан, бе- лые овчинные полушубки и непонятные погоны — уходили-то в петлицах с треугольниками, кубиками и шпалами. Но бойцы, видя нашу растерянность, рассмеялись: мы, мол, детишки, свои, свои, родные... Наши отцы воевали на фронте, мы наивно расспрашивали, не видели ли они их, не знают ли, называ- ли фамилии. Бойцы нас обнимали и обнадеживали: все папы скоро вернутся домой! Не успевшие слинять полицаи получили по заслугам, наиболее одиозных из них судили открытым судом в Краснодаре, вынеся приговор: казнь через пове- шение. Еще в войну мне удалось увидеть в кинотеатре документальный фильм «Приговор народа» про этот процесс, в наши времена я не раз пересматрива- ла его в Интернете. Одного из полицаев, предателя по фамилии Пушкарев, я вспомнила. Поделом им! Так закончилась полугодовая фашистская оккупация Краснодара. Сейчас, оглядываясь назад, пытаюсь понять, вновь и вновь задаюсь вопросом: кто же хранил меня в этой адской круговерти? Как мне удалось выжить среди смертей, в голоде, холоде и бомбежках? * * * Порядок в городе восстанавливался быстро, заработала почта. Мы с полю- бившей меня Пелагеей Прокопьевной, списавшись с мачехой, стали собираться в Кисловодск. Всю мебель мы сожгли, продуктов нет, я вся оборванная, а глав- ное — у бабушки не было сил совладать со мной. Полицаев нет, плеткой никто не лупит, всюду свои, можно свободно ходить по улицам, рассказывать о папе, о пережитом.