Сибирские огни, 2015, № 6

162 ЛЮДМИЛА КУЗМЕНКИНА КРАСОТА УШЕДШЕГО ВРЕМЕНИ ствия. На полотенце можно прочесть: «В беде не унывай — на Бога уповай», «Не по хорошему мил, а по милому хорош», «Доброе братство дороже бо- гатства», «На Бога надейся, а сам не плошай», «Без нужды проживешь, до- бра наживешь», «Помолись, потрудись, только знай не ленись». Ева стала матерью троих детей, она была превосходной хозяйкой, ру- кодельницей, умела хорошо готовить, рисовала. Гости выставки могли оценить ее кружевные воротники, акварели, сде- ланные в начале XX века. Семья также сохранила фигурную доску для выпе- кания пряников, которой больше сотни лет. Другая семейная реликвия — плато- чек, вышитый тремя поколениями одновременно: мама вышивала с одной сторо- ны, бабушка с другой, а внучка с третьей. Они вышивали его за разговорами, за рассказами о былой жизни и семейными легендами. «Барыня, да ты трудиться-то не умеешь!» В годы революционного перелома Ева спасалась от красного террора в сво- ем родовом имении Афанасьево под Вологдой. В 1918 году Вологда считалась дипломатической столицей России, там находилось одиннадцать международ- ных и дипломатических представительств. Окуневы всегда отличались тем, что они очень хорошо относились к своим крепостным крестьянам, а после отмены крепостного права жили дружно, как одна семья. Вот это добросердечие к людям низшего сословия и спасло Еву в те годы. В один из вечеров ей шепнули: «Барыня, мы ночью жечь дворянские усадьбы будем, схоронись ты с ребеночком где-нибудь во флигеле…» Она успе- ла этому совету последовать и так спасла себе жизнь, потому что вокруг в ту ночь все было сожжено дотла. Вскоре земли вокруг Афанасьева, которые принадлежали ее роду, стали делить между крестьянами. Ева пришла на сход и сказала: «И мне надел вы- делите!» — Барыня, да ты трудиться-то не умеешь, — пытались возражать ей. И тут эта маленькая хрупкая женщина берет плуг и проходит с ним несколь- ко рядов на глазах у всех. И ей выделили надел! Вначале Ева работала сама, потом сдавала землю в аренду, что и спасло ее от голодной смерти. В 1924 году Ева возвращается в Петербург. Ее муж начинает работать в качестве юриста на заводе «Красный треугольник». Ева с ее манерами и знанием языков тоже смогла стать нужной для новой России: она учила эти- кету и иностранным языкам первых советских стюардесс на международных авиалиниях. Ева Окунева (фото после 1918 г.)