Сибирские огни, 2015, № 6

155 ЮРИЙ ЧЕРНОВ ОСОКОРЬ и напечатал в газете («Советская Сибирь», 11 декабря 1996 года) ироничное послание Владимиру Константиновичу по поводу его аллегорического рассказа «Закон трубы». Прочел ли он его в своем Кинтерепе — осталось для меня не- ведомым. Но все это будет потом, а тогда, на Чуйском тракте, в лето 1979 года, в бочке меда наших отношений не было и намека на ложку дегтя, о которой я на- писал выше. К вечеру мы выкатились из гор на равнину и, по моим прикидкам, вполне успевали засветло вернуться в Новосибирск. Но на мосту через Чумыш Владимир Константинович сказал, что надо подыскать на берегу хорошее ме- стечко для ночлега, чтобы назавтра заехать в Черепаново для профилактиче- ского техосмотра. Этот вариант мне не подходил и, пока не съехали с трассы, я попросил остановить машину. Виноватым голосом я объяснил свою ситуацию с юбилейной статьей и объявил, что вынужден сегодня же попасть домой — на попутке. Владимир Константинович почему-то моих доводов не принял и даже выго- ворил, мол, в дороге так не поступают. Я, конечно, знал, что он не жалует своих юбилеев и чествований, но ведь речь шла об ином — добром слове уважаемому ветерану к очень почтенной дате. Ведь не зря же говорится: «Дорого яичко ко Христову дню». А что касается законов дороги, так я оставляю экипаж не в горах, а на асфальте, где ему ничто не угрожает. И все же мы расстались — как-то нехорошо, не понимая друг друга. Статью я успел написать, и она таки вышла в день юбилея Александра Павловича — 23 августа. А в самый канун этой даты я поехал в Академгородок за своим ме- дом и явился пред очи Владимира Константиновича с нетерпеливым желанием узнать, не повлияла ли дорожная размолвка на наши отношения. Мою понят- ную неловкость и настороженность поспешила снять Наталья Ивановна, при- гласив к поспевшему чаю, за которым о росстани на Чумыше не было сказано ни слова. А перед моим уходом Владимир Константинович подал верный знак к примирению — сходил в кабинет за книгой и присел к столу оставить автограф. Это была одна из ста тысяч сестер московской книги «Вольная жизнь» (только не бежевая, а синяя), которую, как вы знаете, он подписал мне более года назад. Я чуть было не напомнил ему об этом, но вовремя одумался, получив еще один размашистый автограф: «Юре Чернову в память об одном долгом путешествии в горы Алтайские. 22 августа 1979 г.». Несмотря на досадный фальфиниш, я помнил и помню о «долгом путеше- ствии» светло и благодарно. И так же светло я вспоминаю еще об одной нашей встрече — 9 мая, в день его рождения, в который он подарил мне… солнце. Солнце Сааремаа В тот день я случайно обмолвился, что коллекционирую солнца. Владимир Константинович задумался. — Так и быть, — сказал он, — подарю тебе одно свое солнышко. Было это давно, в первую послевоенную весну. Наша кавалерийская часть стояла тогда на эстонском острове Сааремаа. Мне в то время — двадцать с небольшим, полон сил, неясных пока надежд… Какая была пора! Не хотелось ночи. Хотелось, чтобы был день, только день.