Сибирские огни, 2015, № 6

145 ЮРИЙ ЧЕРНОВ ОСОКОРЬ В обыденной жизни, в общении — он весел, шутлив и шумлив, и не только в горячих застольях со спорами до хрипоты. Страсть, взрывная страсть — вот, пожалуй, главная черта его характера. Страсть в любом деле и, конечно, в том, что само по себе ассоциируется с этим словом. Я имею в виду охоту, к славному племени любителей которой он до поры до времени с гордостью себя причислял. И вот от Володи звонок-приглашение на открытие осенней охоты в извест- ных ему и его соседу по дому угодьях Убинского района. «Согласен?» — «Да, да!» — с радостью отдуплетился я. На «газике» соседа Владимира Петровича Раскатова мы и закатимся — на недельку — в отличные, не единожды про- веренные места. С собой кроме снаряжения — по паре белой. Эта недельная норма тоже выверена не раз: меньше — мало, больше — чересчур, чревато… С охотой — по традиционным меркам — нам в тот раз тотально не везло, а мне она и сегодня припоминается как сплошной всепогодный праздник. Он на- чался с того, что, едва миновав городскую черту, ветераны известного маршрута свернули на заветную полянку «У трех берез» — перекусить с желанной чаркой, а затем — еще сердечнее — повторить: за родные сибирские просторы, равных которым нет во всем мире. Возможно, мы посидели «У трех берез» чуть дольше обычного, и об этом деликатно напомнили редкие шлепки капель о газетную скатерть-самобранку. Словно подхлестнутые, мы быстренько снялись и помчались на запад, невзирая на колдобины. Поясню: в те годы на «московском тракте» еще не было асфаль- та, и автомобилисты в серьезные дожди, каким оказался и наш, попадали в кап- каны чулымских и каргатских солонцов. К ночи чулымские солончаки мы про- скочить успели, а на каргатских увязли — основательно, по самые ступицы… Проснулись рано — под первые ружейные залпы, больно нас хлестнувшие. Стреляли на невидимом с нашей «засидки» озере Карган. Но всплакнуть не удалось: обидную канонаду перекрыл гортанный Володин клич — «К топору!» Нет, это не был герценовский зов на борьбу с крепостным режимом, а приказ старшины Арбузова двигать к ближайшему колку за вагой, то бишь крепкой березовой жердью, стесанной на конце. Не знаю, сколько часов провозились бы мы с этим чисто русским приспо- соблением для вызволения из трясины машин, но, когда мы с Владимиром Кон- стантиновичем приволокли лесину к «газику», сюда же припыхтел «Беларусь», сметливый водитель которого подзарабатывал на дорожных горемыках. Такса была известная. Распрощавшись со второй «Московской» и не теряя времени на завтрак, мы продолжили путь под уверения Константиновича, что скоро за- морим червячка, он с Петровичем знает — где и как. И действительно, не прошло и часа, как Константинович, не отрывавший взгляда от проплывавших справа пейзажей, остановил голодный экипаж и, во- оружившись саперной лопаткой, повел нас к зеленому полю у дороги. Это была большая плантация белого турнепса, почему-то не менявшего своей дислокации, во всяком случае во все годы, когда мои спутники проезжали тут на охоту. Продолговатые плоды турнепса — эдакие увесистые чушечки — оказались к тому же сочными и вкусными! С благодарением агроному, презревшему сево- оборот, с извинением перед хрюшками, у коих отняли толику корма (Владимир Константинович был горазд на подобные ироничные речи), мы помчались даль-