Сибирские огни, 2015, № 6

142 ЮРИЙ ЧЕРНОВ ОСОКОРЬ — Не забыл, как можно? В телефонном разговоре накануне поездки я поздравил Константиновича с публикацией в «Нашем современнике» его повести «Счастливчик Лазарев» (позднее название — «Тяга земная»), добавив, что есть несколько замечаний. «Захвати журнал, поговорим», — попросил он. Повесть оставила двоякое впечатление. Ее главный герой Артём Лаза- рев — молодой полярный вертолетчик — образец смелости, доброты, прямоду- шия. На Севере — от Якутии до Сахалина — он свой, нужный человек у гео- логов и строителей, охотников и рыболовов. Потребовалось срочно вывезти со стойбища оленеводов роженицу, и Артём, несмотря на штормовое предупреж- дение, — тут как тут. Он отважно «идет на грозу», а после удачной экстремаль- ной посадки сам принимает роды… Всегда и во всем ему везло — «счастливчи- ку Лазареву». Кроме личного счастья. И все чаще он размышлял: «... не пора ли ему осесть на материке, не довольно ли скитаться по местам суровым, дальним, угрюмым?» Тем более что был у него на большой земле давний бар- наульский друг, обещавший устройство на работу. А главное, была на материке Женька — шаловливая, юная, солнечная. Портрет ее, как талисман, Артём по- весил в кабине своей «стрекозы». Правда, пока их ничего не связывало, кро- ме случайной романтической встречи в последний день его отпуска. Были тогда шутки, смех, влюбленный перегляд и горячая Женькина мольба — остаться хоть на один день. Но «счастливчик Лазарев», верный службе и слову, на целых три года улетел на Сахалин. Глядя на лучезарный портрет девушки, он разговаривал с ней, мечтал о настоящей встрече и о том, что в благодарность за ее улыбку, за свет посадит под окнами Женькиного дома кедры и березки… И вот через три года новый отпускной прилет на материк с задумкой — остаться здесь насовсем. Увы, не сбылось. Друг из Барнаула Стас Попов, обе- щавший устроить Артёма на работу, и сам оказался в идейном тупике. Бывший «ас вертолетного дела» , мечтавший стать космонавтом, теперь повязан хлебной должностью — наподобие той, от которой отказался в свое время Артём. Более того, вдохновленный селекционными успехами жены Нади на дачных грядках, он и сам увлекся выведением аквариумных рыбок-вертолетиков. Стас был на пороге важного, как считали супруги, открытия в области мутаций аквариумных существ, как внезапный приезд Артёма и его рассказ о суматошной работе на Севере разом обесценили и дачный Надин эдем, и весь уютный уклад жизни Поповых. В отсутствие Артёма Стас, напившийся от разлада с действитель- ностью, разбил гаечным ключом аквариумы — все до одного! Надя, точно по- ставившая мужу диагноз нервного срыва, с извинениями попросила Артёма не встречаться с ним больше. Друзья простились на вокзале. Артём, убедившись, что Стасов бунт поза- ди, что подопытных рыбок Надя успела спасти в ванне, с грустью обнял друга, зная наверняка, что « со Стасом и Надей он едва ли больше увидится». Как и с жителями дачных городищ, угрожающе обкладывающих краевую столицу: « Сидят по дачам, чай пьют, молчат. Заплоты, ограды, колючая прово- лока. Тихо…» А что же с Женькой, с мечтами Артёма связать с ней судьбу? Увы, не сбы- лось. Доверчивую хохотушку Женьку — устроительницу культпоходов и встреч с эстрадными звездами — обесчестил и бросил модный бард-сердцеед. Опоздал