Сибирские огни, 2015, № 6

129 ПЁТР ДЕДОВ СПОЛОХИ крепкий утренник, но листья живые, или это только кажется? Взошло солнце, желтый лучик стал перебирать листок за листком, — и они отпо- тели, глянцево заблестели и обвисли, отягощенные тяжелыми каплями, а некоторые, не выдержав, стали срываться с ломким хрустом и бесшумно падать во влажную, удивительно зеленую траву... А запахи, запахи! С чем сравнить лесные осенние запахи? Это и аромат тронутой утренником зелени, и запах яблок, куда вплелась еле уловимая струйка сладкого дымка, бог весть откуда занесенного в этот дикий, неприбранный парк. Жгут ли где осенние листья или рыбацкий костер потрескивает на берегу недалекого озера, и так хорошо стано- вится на душе, и сразу припоминаются костры детства, ночная степь под ясной луной, вся сверкающая, будто снежная равнина, голубыми искрами росы. Но вот солнце набирает силу, и, просвеченный насквозь, сияет каж- дый древесный листок. Особенно хороши кленовые листья — большие, трехпалые, лимонно-зеленые, с красными, как кровеносные сосуды, про- жилками. Но всех затмевает рябина, растущая против моего окна, среди кустов тальника и молодых березок. Раньше ее не видно было совсем, а теперь, когда облетели с соседних деревьев листья, рябина словно выступила впе- ред, алея смугло-багряными листьями и алыми гроздьями ягод. Я не знал, что рябиновые ягоды так любят вороны. Собралась их целая стая, но не так-то просто взять рябиновую ягодку, пучками висящую на тончайшей, колеблемой от малейшего прикосновения веточке. Вороны пытаются достать кисти с крепких, растущих от ствола веток, выцеливают ягоды с налета, но не тут-то было: легче поймать что-нибудь живое и летучее в воздухе, чем ухватить трепетную ягодку, ускользающую от малейшего прикосновения взмахивающих крыльев. И тогда какая-то из ворон придумала... Я отошел от окна, занялся своим делом, а когда выглянул снова, то немало удивился: на рябиновой ветке вниз головой висела большая ворона. Висела неподвижно, сложив крылья, словно мертвая. Что за чудеса? Попала лапкою в настороженную кем-то петлю? Но почему не бьется, не машет крыльями, не орет? Да и остальные вороны спокойно сидят под рябиной и с выжидающим любо- пытством посматривают на «повешенную». Но вот ворона делает рывок, взмахивает крыльями — и вниз летит большая рябиновая кисть, и сидящие на земле мигом кидаются к упавше- му лакомству, так что трудяге, пока она кружит над стаей и громко орет, уже ничего не достается... «Так вот оно в чем дело, — догадываюсь я, — чтобы добыть креп- ко соединенную с веткой рябиновую кисть, вороне нужно прицепиться и схватить ее в лапищу, а потом, то взмахивая крыльями, то повисая вниз головой для отдыха, попытаться ее оторвать». 1989 г.