Сибирские огни, 2015, № 6

128 ПЁТР ДЕДОВ СПОЛОХИ * * * Из людей с трудным детством порой вырастают жестокие, черствые, самовлюбленные люди, которые кичатся этим детством до старости, как заслугой, и желают, чтобы всем окружающим было тоже трудно, нехоро- шо. Надо иметь большую душу, чтобы, пройдя через трудное детство, наоборот, проникнуться состраданием к людям. * * * Мы — ущербное поколение. 1. Мы росли без отцов и не видели примеров мужества, бесстрашия, силы, прямоты... Матери могли нас научить только работать да исправно подчиняться (сами были забиты). 2. Мы не видели положительного примера у окружающих мужи- ков — колхозами руководили подонки, коим при настоящих мужиках ни- чего не перепадало, а теперь они «наверстывали»... Или — кто спрятался за бронь... Кто в войну выживал из мужиков? 3. Я поздно узнал Есенина, Бунина; в самом восприимчивом возрас- те я не имел нужных книг. 4. У нас не наросли мускулы, как у деревьев в засуху — годовые кольца. 5. «Война меня обидела» (из замечаний преподавателя в мой адрес). 6. Мы запуганы «начальством», всю жизнь выдавливаем из себя раба, как Чехов. Но мы многое вынесли из детства. Мы видели жизнь настоящую, а не по играм и учебникам. Я умею пахать, косить, строить и прочее. * * * Неистребимо живут во мне звуки и запахи детства! Живут чувства, картины. Осталось детство золотым, хоть и горечи были, но смотрел ведь на мир чистыми глазами ребенка. * * * Первый раз за много дней выглянуло солнце, и засияло все, и под- нялось настроение, и как результат написалась эта новелла. Прав великий Бунин: «Первобытно подвержен русский человек природным влияниям». Осеннее утро На листьях деревьев и разноцветных кустов, что подступают к са- мому окну моей комнаты в Переделкине, — сахаристый налет инея. Распахиваю форточку — и вот они, листья, на расстоянии дыхания! Был