Сибирские огни, 2015, № 6

11 СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ ПОНТИФИК ИЗ ГУЛАГА Говорят, препарат был несовершенен, и красота шла в обмен на идейную убежденность. Патриарх сторонился таких соратников и заклинал своих бабок Ёжек не привлекать ее ни в каких случаях, ибо она одним только своим видом низводит до земноводности самые высокие, эфирные за- мыслы. Конечно, если власть причастна, то ко всему этому готова, сделает вид, будто лихорадочно ведет розыск, устанавливает виновных и громче всех кричит «держи вора!» Даже если везут в самый захудалый и непри- метный монастырь, о нем уже к вечеру станет известно черным вдовам и сюда хлынет поток сподвижников, друзей и прессы — такую дорогу на- бьют в глухомань! Процесс станет неуправляемым, как и все стихийное в этой стране, где любая перелицованная истина становится культом. Жабу даже привлекать не нужно, сама выползет на экраны, ибо чует, где густо насекомых, комаров да мошек. Разумеется, его найдут в цепях, и разразится неслыханный скан- дал… Между тем скрипучая древняя телега, запряженная горячим гнедым жеребцом, катила лесным виляющим проселком как-то уж очень мягко, словно рессорная коляска. Совсем не трясло, не тарахтело на колдобинах, только цепи на руках бархатно позванивали и слышалось пение птиц в трепещущей листве. В прошлом Патриарх был музыкантом и до сей поры в отвлечен- ном состоянии сознания начинал мыслить звуками и по ним выстраивать грядущий финал. Кажется, сейчас он испытывал состояние аллегро, и музыка окружающей природы вторила ему. Зрение окончательно при- выкло к свету, хотя глаза еще слезились и изредка проносились радуж- ные сполохи, но при этом Патриарх успевал все замечать. В том числе и некоторые странные предметы у дороги — старые, обветшалые столбики с деревянными фонарями, сквозь мутные стекла которых мерцали го- рящие свечи. Где-то он уже видел подобные маячки и испытывал то же чувство недоумения, как сейчас: кто ходит и зажигает свечи вдоль всей дороги?.. На одном таком фонаре оказался дорожный указатель, полугнилая доска с надписью «Замараево». Название почудилось знакомым, впро- чем, и сама полузаброшенная деревня на лесной поляне что-то напомина- ла, словно уже бывал здесь, но очень давно. По улицам паслись коровы и лошади, отчего гнедой в телеге приветливо заржал, сделал попытку свер- нуть с дороги и получил кнутом от сиплого. — Прямо! Домой! Через пару километров встретился еще один застарелый, ржавый знак, и теперь уж точно знакомый: надпись «Гречнево» была грубовато, мальчишеской рукой, исправлена на «Грешное». Именно так называлась тогда деревня в Костромской области, где ему в стычке с местными бан- дитствующими сектантами прострелили ногу! Старая рана тут же и ото- звалась, заныло выше колена, там, где пуля выщипнула кость и откуда до