Сибирские огни, 2015, № 6

127 ПЁТР ДЕДОВ СПОЛОХИ Ну почему же не было? Было. Наша старенькая учительница Анна Константиновна даже на хитрость пускалась, когда дело касалось сладо- стей. Бывало, начнем решать в классе задачку по арифметике, а не дай бог, если в ней там фигурируют пряники или те же конфеты — все, счи- тай, урок сорван. Ударимся всем классом в воспоминания, кто и какие сладости ел — тот лампасейки или подушечки, другой — овсяные печенья или халву, да так и прокричим, глотая слюнки, весь урок. И вот в один прекрасный день исчезли из задачек сладости, их за- менили солома, сено, опилки, даже кирпичи! —Хозяин купил 12 килограммов соломы, девять — сена, — диктует Анна Константиновна задание на дом. Кажется, зачем покупать сено, когда его косят сами, а солому дают на трудодни? Ан не проверишь: задачник на весь класс один, у Анны Константиновны. Собственно, особого значения я этому как-то не придал, а разо- блачил ложь учительницы случайно. Как-то заболел, не ходил несколько дней в школу, и Анна Константиновна принесла мне на воскресенье за- дачник, чтобы я порешал задачки самостоятельно и не отстал от класса. И вот, когда учительница ушла, а я стал листать затрепанную книжку, тут- то и обнаружился обман. Оказывается, в задачках все было как прежде, на своих местах: пряники и конфеты, яблоки и груши, халва и варенье. И это уж Анна Константиновна, диктуя нам задачки, заменяла их на сено и солому, поленья и кирпичи. Вот и подумал я столько лет спустя при виде голодных и оборванных детей: а не положили ли нынешние власти в их ручонки вместо обещан- ных сладостей солому и кирпичи? 7 апреля 1996 г. * * * Трудное военное деревенское детство... Оно нас приблизило к при- роде, откинув на столетия, а может, и тысячелетия назад... Только что лопухами не прикрывались вместо штанов, а остальное все так же было, как у диких предков. И даже нужную травку себе инстинктивно находили от той или иной болезни, как зверята. * * * В детстве я много претерпел горя, но редко плакал. Чаще плакал не от обиды и даже не от побоев, а тогда, когда меня жалели: «сирота». Казалось бы, надо плакать от боли, а от добра?..