Сибирские огни, 2015, № 6

Но на извилистой тропе хорошее встречалось чаще, тогда я в полный голос пел, а жизни аромат пьянящий сводил с ума, и потому смеялся, за такую малость, когда я видел свет сквозь тьму, мне многое легко прощалось. И снисходительно хранил меня мой ангел неизвестный, он, может, — из последних сил, а мне — всю жизнь с ним интересно. * * * Прости за все, что не сбылось, За то, что будто получилось, За необузданную злость И унижающую милость. За равнодушие прости, А за навязчивость — тем паче, Когда я на твоем пути Порой назойливо маячил И вовремя не уходил, Неловко перекрыв дорогу. Прости, коль был тебе не мил, Или оставь прощенье богу. * * * Ночью приснится, что богом отмечен, и летишь, бед не зная. Утром свинцовое небо на плечи давит, виски сжимая, отдаешь долг за ночные полеты коварному Морфею, или же это капризы погоды — выбери, что милее. Что бы ни выбрал, вначале лекарство пьешь, запивая водой, на голодный желудок. Где полцарства, обещанные судьбой? Так бывает страшно порой, до жути, в наше время лихое: за что оставила на перепутье наедине с собою?