Сибирские огни, № 6, 2014

ЕЛЕНА ЗАБЕЛИНА. ТУДА И ОБРАТНО строй лентой. Так жители когда-то покидали дымящий остров Шлем. К морю с горы тянулась вереница навьюченных животных и людей. У пристани их ждали корабли с гребцами в два ряда. Земля дрожала — и из-под нее шел мер­ ный грозный гул. А из нутра горы бил в небо пепельный фонтан. В полдень сгущались сумерки, солнце светило тускло, еле пробиваясь сквозь дымную глухую вагу. Я видела одновременно эти две картинки, как если бы открыла на экране монитора два окна. И слышала подземный гул — предвестник катастрофы. Или гул крови в собственных сосудах. 11аром доставил нас в бухту Балос, образованную серо-розовыми крит­ скими горами. Между горами был просвет, и сквозь него неистово дул ветер. Одежду мы закрепили двумя тяжелыми камнями, иначе бы ее мгновенно унес­ ло. Море здесь было совсем мелкое, и, чтобы окунуться, пришлось пройти несколько сотен метров. Вблизи вода казалась розоватой — под ее тонким слоем проступало кремовое дно. Оно было сплошной, тонко растрескавшейся каменной плитой — подводным продолжением горы, которая застыла над бух­ той Балос, как вставшая на цыпочки гигантская волна с готовым завернуться гребнем. Лето — самое мистическое время года. Не осень с тлеющей листвой и не весна, несущая тревогу. Именно летом северянин, охваченный его зеленым пламенем, с кожей, открытой солнцу и ветру, способен ощутить себя одно­ временно плотным и бесплотным существом. Цветастой бабочкой, живущей один день, а то и меньше. В наших широтах в нынешнем июне этих легкокры­ лых вывелось огромное количество — и они сотнями кружили над полями, огородами и даже над шоссе. И постоянно бились насмерть о лобовое стекло, разбрызгивая желтую кровь. Здесь, в Греции, иначе ощущаешь вечность и недолговечность. Когда мы ехали автобусом обратно, у кромки горизонта в море я разгля­ дела корабли. В оранжевых лучах эгейского заката они казались стайкой золо­ тистых птиц. И почему корабли не летают как птицы... Они приближались к Большому острову очень медленно, лишь благодаря усилиям гребцов и редко — парусам, когда их надувал попутный ветер. Вечером после ужина мы остались в баре вчетвером: Макс с кружкой пива, Катя и Лара — с бокалами сухого красного вина, я — с рюмкой грече­ ской водки узо. Сережа удалился в номер — стеречь Полинкин сон. Лариса, пользуясь его отсутствием, заговорила о грядущем переходе в более гармо­ ничный мир 40 , где люди смогут жить бесконечно долго и будут обладать неведомыми нам возможностями. К примеру, телепатия, ныне прерогатива экстрасенсов, станет обычной практикой. Но перейдут в 4 0 не все. Вот уж не хотела бы я оказаться на месте этих счастливчиков. 10. Конец света Ночью меня будили собственные сны. Лицо захлестывали волосы, по телу пробегали волны, а в щиколотках и запястьях колотился пульс. Когда я оконча­ тельно проснулась, стало светло, как от полной луны. Но свет был странный. Совсем не лунный. Как будто розоватый. Я вышла в галерею, откуда видно море. Там, где оно сходилось с горизонтом, на северо-востоке алело зарево. Но это не было восходом солнца. Это пылал наш остров Шлем. Оцепенев, я наблюдала красное свечение. Пока вдруг не услышала, как Тинита зовет свою Голубую кошку. В пепельном предутреннем свете девочка шла по галерее. Она не видела меня. Я осторожно окликнула ее: — Ты почему не спишь? 58 Тинита смотрела мимо в бледнеющую темноту и вся дрожала.