Сибирские огни, № 6, 2014

ЕЛЕНА ЗАБЕЛИНА. ТУДА И ОБРАТНО женщины с открытой грудью и густыми волосами, змеящимися по плечам, глядят на корабли. Чуть задержав дыхание, я опустила лицо в воду. Когда же подняла его, видения исчезли. Я доплыла до середины бухты и повернула к берегу. Камни на диком пляже были дырковатые, с промоинами — отверстиями глазниц и рта. Казалось, берег сложен из черепов. Не только человеческих, но также доисторических зверей и рыб. Что совершенно не пугало, лишь напо­ минало о древности этой земли. Так же, как струйки красноватой ржавчины в трещинах камней. Я расстелила под зонтиком циновку и стала обсыхать. Вокруг все было мне знакомо: дорога, круглый вырез бухты, вид на море. Я здесь уже сидела так же на камнях и всматривалась вдаль. Тысячи лет назад. И это не было ни примитивным перемещением во времени, ни дежавю. Про­ сто мне стал понятен, наконец, смысл фразы о том, что прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. 4. Тинита, Голубая кошка, дым На море я бываю каждый день. В самые жаркие часы, когда все в доме Да- веда-мореплавателя отдыхают. Кто предается сладостным любовным играм, кто погружается в тихие воды сна. Тысячелетия спустя это послеполуденное время назовут сиестой. Мастер по имени Гупан, которому я помогаю расписывать в доме сте­ ны, позволяет мне гулять одной. Но я должна беспрекословно выполнять свой ежедневный долг — делить с ним ложе. С этим условием он взял меня с собой на Большой остров, где я живу уже три лета. Мне нравится смешивать краски и наносить на стены, смотреть, как они впитываются в пористую плоть и, вы­ сыхая, набирают яркость. Сейчас мы с мастером расписываем зал. Дельфины, резвящиеся в мор­ ских волнах, — этот орнамент есть во всех домах. Но ни у кого из здешних живописцев нет такого нежного сияющего синего, как у моего учителя, даже у тех, кто расписал царский дворец. Поэтому Давед, однажды побывав у нас на острове, и пригласил к себе Гупана. Он восхитился его росписью, которая теперь известна под названием «Голубые обезьяны». После полудня, отслужив сосудом для сливания детородной жидкости, я соскальзываю с ложа и покидаю дом. Сегодня в галерее я встретила дочку хозяина. Ее зовут Тинита, так же, как и меня. Она устроилась на бортике фонтана во внутреннем дворе и забавлялась со своей любимицей — Голубой кошкой. Вообще-то этот зверь самой обыч­ ной кошачьей окраски: песочно-серой, с темными тигровыми полосками и черной кисточкой на хвосте. А голубой кошку изобразил Гупан. С тех пор все так ее и называют. Это божественное существо отец привез Тините из-за моря, из Южного царства, откуда к нам на остров доставляли обезьян. Оттуда же несколькими годами ранее Давед привез себе жену — нежную красавицу Нефертари. Мне тоже захотелось погладить кошку, но не успела я ее коснуться, как она вывернулась из рук девочки — и была такова. Только Тините Голубая кошка позволяет себя тискать. Спит на ее постели то в ногах, то в головах. Мурлычет громко и певуче, точно в горле у нее установлена маленькая флейта. Девочка спросила: — Можно, я пойду с тобой на море? — Если тебя отпустит мама. Ее мать стояла у окна, расчесывая гребнем волосы. — Пусть идет. Только не разрешай ей заходить далеко в воду!