Сибирские огни, № 6, 2014

до «Чайфа» В. Шахрина, посмотрел все фильмы ёбуржца В. Хотиненко и спек­ такли «колядо»-драматургов, перешел на «ты» со всеми мало-мальски известными политиками, рожденными бурной эрой МЖК, митингами у горсовета, войнами банд, идеей «уральской суверенности», разницей темпераментов («экстраверт»- губернатор Э. Россель и интроверт-мэр А. Чернецкий), борьбой с наркомафией («резкий парень» Е. Ройзман, «завязав­ ший разбойник» А. Кабанов), страстью к интригам, химерам и фантомам политиче­ ской сцены («хитрющий администратор» А. Баков) и т. д. Но задача показать именно Ёбург, а не «закрытый» советский Свердловск или постсоветский «буржуазный Екате­ ринбург эпохи глобализма и хай-тека», город «лихой и безбашенный, стихийно­ мощный, склонный к резким поворотам и решениям», город «жестких и храбрых, как финикийцы, лидеров-харизматиков», творцов «Великой Метаморфозы», сделав­ ших их будущее нынешним настоящим, — каким-то образом сузила возможности автора, хорошо известные его читателям. Может, поэтому некоторые из них сейчас ворчат: кроме криминала да андеграун­ да ничего-то в этой книге и нет. Можно, конечно, и так, узко, прочитать эту книгу, под выстрелы бандитских «калашей», ше­ лест «уральских франков» несостоявшей- ся Уральской республики и шаркающих шагов уличного художника-«акциониста» Старика Букашкина. Благо суперобложка книги с автомато-гитарой в языках пламе­ ни к этому располагает. Не говоря уже о разухабистом, почти матерщинном назва­ нии «Ёбург», заставляющем поежиться в предчувствии обильной нецензурщины, хотя на книге, как это есть на обложке «Комьюнити», и нет (и по делу) предосте­ регающего ярлычка «Внимание! Книга со­ держит ненормативную лексику!» Но тог­ да не увидишь главного, что хорошо вид­ но панорамным зрением, с высоты всего текста книги и ее «сцеплений» — свободы повествования, рассказывания даже в этом «узком» задании, за которым не чувствует­ ся искусственности, где разговорный тон не самоцель, а самый короткий путь к чи­ тателю, его вниманию. Согласившийся на это демократич­ ное устранение дистанции между ним и писателем, на эту, говоря книжным язы­ ком, «непринужденность повествования», читатель становится почти что участни­ ком событий, свердловчанином-екатерин- буржцем, поверившим, что этот невиди­ мый Ёбург-«Кижи» действительно суще­ ствует. Ибо только житель уральской сто­ лицы, пусть и временный (на время чтения книги), может смотреть на все хулиганства А. Иванова снисходительно, как на вполне естественное для рассказа об этом городе поведение (если, конечно, это горожанин не предубежденный, не «квасной патри­ от» своей малой родины). То есть читать в одном ритме и тоне и о великих и заслу­ женных ёбуржцах — «наутилусе» В. Бу­ тусове, фантасте В. Крапивине, женсково- лейбольном тренере Н. Карполе, и о вели­ ких бандитах К. Цыганове, П. Федулёве, А. Хабарове. Потому что кроме кратковре­ менного периода «одномерного» банди­ тизма «троглодитов» (вроде банд Трифо­ на и Овчины) — было великое множество полубандитов, от «афганцев» Владимира Лебедева, захвативших обещанные было им властью квартиры, до фанатов из фон­ да «Город без наркотиков» Е. Ройзмана, заковывавших добровольных пациентов в наручники. А как быть с «уралмашев- цами», решившими переделаться из ОПС как «организованного преступного сооб­ щества» в ОПС — «общественно-полити­ ческий союз» с серьезными намерениями «стать хорошими парнями» и решать го­ родские проблемы вполне легальным об­ разом? Да и — страшно сказать — сами Россель и Чернецкий, высшая власть в регионе, временами так тесно сотрудни­ чали с теми же «уралмашевцами» или их антагонистами, что и их ведь можно записать туда же, в «промежуточные», к Лебедеву с Ройзманом. Не без помощи, разумеется, самого А. Иванова, дающего встык, одним нарра­ тивом, рассказы о «начале карьер» Россе­ ля и Чернецкого, деяниях Вагина и Цыга­ нова, без раздумий пускавших в ход ору­ жие, изобретателе «уральских франков» А. Бакове и мини-сагу о 56-летней жизни «наивного художника» Вити Махотина. С биографией этого «чейнч-мейстера», при­ думавшего «уникальную практику мгно­ венного обмена картин» маргинальной живописи на «домашних вернисажах», можно знакомиться без опаски; подлога, поджога, беспредела тут гарантированно не дождешься. И все во имя революции на грани клиники, юродства на благо не столько искусства, сколько социума, мис­ сии смягчать нравы, научить радоваться жизни вообще и «вдохновенной нелепи­ це» жизни собственной в частности. Бан­ дит и юродивый, словно бы осеняет пи-