Сибирские огни, № 6, 2014

Роман, догнал его на пороге, немного попрепирался, пожестикулировал — и отпустил с миром. За забором трава не растет. Полковнику никто не напишет. Да он и не ждал никогда... — Ну иди сюда, родная! — с явной нежностью проговорила прорицатель­ ница, выковыривая из шкатулки длинными ногтями монету. — Ага! — обрадовалась Маргарита, черкнув в блокноте. Клара подбросила на ладони монету, посмотрела, «орел» или «решка», — и снова метнула ее в шкатулку. — Нет! — резюмировала шарлатанка и взамен достала флешку. — Твою мать! — интеллигентно рявкнула хозяйственница, вычеркнула Карлоса и вписала Егеря. Карлос выдохнул, как карась, вытянув губы трубочкой. Вытер не очень свежим платком пот со лба. И вместе со всеми посмотрел на Егеря. Егерь кив­ нул. Пожал плечами и еще раз кивнул. Он не знал, как к этому относиться. Он в первый раз в жизни узнал что-то о своей смерти. Нет, не день, не час, а просто очередность. Но не испытал ничего. Пугаться было рано. Радоваться вроде тоже не было смысла. Вечер вот, тишина, вода — это понятно. А осталь­ ное — нет. Говорят, например, клерку, что через одиннадцать месяцев у него отпуск. И что, как к этому ему относиться? Да никак. Это на другой планете, это вообще не с ним происходит. Это не информация. Информация — это ког­ да ты проехал через весь город летом в аэропорт в ненавистной машине со сломанным кондиционером, а рейс — отменили. Вот это жопа, это реально. Это, в натуре, известие. Или ты пришел домой, а там грязный сантехник пялит твою жену. Это очень животрепещущая, я бы сказал, информация. А что почти через год ты на двадцать четыре дня свободен — это ни о чем. Это как реклама космического туризма. Позарез нужно, ага. Клерк вообще не так устроен... И Егерь захлопал в ладоши. Дождался. Это почти понятно. Все посмо­ трели на него — и для порядку тоже зааплодировали. Без всякого умысла. Плывет в море косяк сардин, красиво блестя чешуйками. И вдруг происходит что-то — и все рыбешки, каждая, в общем-то, безмозглая молекула в мире ужаса, они все, как одно умное существо, уходят в сторону и растворяются в глубине, оставляя серебристый призрачный след. Где заканчивается человек — там начинается общество. Где заканчивается общество... Опять же, оно так устроено... Оставалось всего два предмета. Вернее, всего один, поскольку назови его — и последний тоже ясен. Неразлучники — или Карлос. Карлос — или Нераз­ лучники. Монета — или тюбик с помадой. — Давайте уж! — нетерпеливо поморщилась Маргарита. — Да я бы с удовольствием. Но помада меня смущает, — отозвалась Клара. — Чего это она вас смущает? Помада как помада. Вообще говоря, непло­ хая, только цвет жесткий, искусственный. Опять же... блестки. Молодежный вариант. — Да я вообще не об этом, — отмахнулась прорицательница. — А о чем? Выбирайте, некогда. Нам еще возвращаться... — Вам что попало... или все-таки правду? — поинтересовалась Клара. Маргарита мрачно задышала, вздымая породистую грудь, но сдержалась: — Давайте попробуем правду. — Тогда не мельтеши, шалава! — сменила словарь прорицательница. Очень хотелось хозяйственнице произнести речь. Очень. Эдакую заковы­ ристую, с родственниками по всем линиям и братьями нашими меньшими. Но на то и нервы, чтобы их в узел вязать. Время, Марго, время. Еще назад ехать. Дышим глубоко. Планируем. Трезвеем. Убивать будем потом. Выбор между помадой и монетой продолжался минут пять. Наконец вы­ мотанная до предела своими бесами шарлатанка приняла решение, достала из-под стола бутылку дагестанского коньяка, стакан, никому не предлагая, на­ лила пальца на два, безболезненно выпила и занюхала волшебным шаром. 131 ЮРИЙ БРИГАДИР. СНЫ СКОРПИОНОВ