Сибирские огни, 2013, № 3

— Эх... Хоть не смотри завтра! К следующему матчу я готовился, ждал вечера. Родители должны были при­ ехать только на следующий день. Я уже наскоро прорешал гнусную математику, обозначил в упражнениях по русскому языку суффиксы и приставки, выучил даже текст про Трафальгарскую площадь в Лондоне для урока английского языка. Чего не сделаешь от такого волнения!.. Я уже включил телевизор и уселся в кресло, как вдруг щелкнул замок, заскрипе­ ла дверь — и в квартиру вошел папа с тремя другими мужчинами. Одного из них я знал — он был маминым сослуживцем. В его руках была сеточка, а в сеточке — бутылки с коньяком, лимонад для меня и какой-то серый кулек. Следующий гость нес два бумажных пакета, а еще каждый тащил на спине по рюкзаку. Военные сборы закончились сами собой после поражения сборной СССР в первом матче. Какой-то генерал, командовавший этими сборами, понял, что если он не хочет массовых самовольных отлучек, надо вовремя остановиться. А то, что че­ тыре «партизана», освободившись от воинского долга на день раньше, пришли к нам, объяснялось еще проще: мама в командировке, а это значит, что можно спокой­ но посмотреть хоккей, выпить коньячку. И просто пообщаться мужской компани­ ей, объединенной недавним рытьем окопов или идиотскими разборами штабных карт. Кто-то тут же похвастал, что умыкнул из штаба пару карт. Карты местности тогда были в цене. Мгновенно я был мобилизован на кухню чистить картошку, а дядя Валера, ма­ мин сослуживец, нажарил на большой сковородке невероятное количество магазин­ ных котлет. Почистив картошку, я нарезал ее соломкой и довел на сковороде до хру­ ста ореховой скорлупы, так любит папа. Когда я вернулся в комнату, на раздвижном журнальном столике раскинулся великолепный холостяцкий пир! Шпроты, финики, тонко нарезанный лимон, сало, зеленый горошек в глубокой тарелке, лук кружевами под уксусом, поднос с яблока­ ми, хлеб, белый и черный, сыр, нарезанный в толщину фанеры, маринованные по­ мидоры и огурцы в банке с надписью «Глобус». Один из «партизан» работал не то в магазине, не то на складе. Когда внесли котлеты и картошку, телевизор уже показы­ вал арену, разминались игроки и надрывался орган. Первый и второй периоды оказались мрачными. Уровень коньяка в бутылках почти не понижался. Наши проигрывали— снова 4:2. И в д р у г . всего за одну мину­ ту Михайлов и Капустин сравняли счет. А потом Владимир Голиков вывел наших вперед, и в течение всего периода канадцы пытались забить, н о . Сирена совпала со всесоюзным криком «Ура!» и всесоюзным же звоном рю­ мок. Теперь можно было расслабиться. Пошли разговоры — обычные мужские разговоры о хоккее, о машинах, о возможных в будущем поездках за грибами. Я тихонько сидел за столом, боясь, что меня выгонят спать, но не выгоняли, наобо­ рот— за что-то даже хвалили, хотя ничего особенного я не сделал. И тут все замерли: в комнату, не сняв пальто, вошла м а м а . Но защитников родины уже нельзя было взять на пушку! Маме сообщили о победе нашей сборной, налили рюмку, приобщили к беседе. А мама вдруг вскочила, с торжественным видом вызвала меня в коридор и достала из сумки два ананаса! Огорчению моему не было предела: ананасы оказались совершенно зелеными. Меня утешали, говорили, что они дозреют, надо только держать их в темноте, что совсем скоро, недели через две или т р и . Ужне знаю, что это был за сорт ананасов, но один мы все-таки съели, не дождав­ шись полного созревания, а второй дошел до кондиции только ко дню моего рожде­ ния — в конце июля. И сморщился при этом до размеров груши. И теперь, когда это чудо уже не чудо, я предпочитаю ананасы в банках: так проще — не надо чистить чешую. 95 АНДРЕЙ ЦУНСКИЙ ГОРЯЧАЯ ВОДА